Анна и поцелуи под луной - страница 7

– Я пойду в постель. Спокойной ночи, Франц. И не теряйся в жалости к себе. Тебе это не подходит.

Прежде чем Франц смог сформулировать ответ, Анна исчезла где-то в темноте среди кустов.

Глубоко вздохнув, Франц поднял бутылку, но она оказалась пуста. Он осторожно встал. Он мог вынести многое и на самом деле еще не достиг состояния полного опьянения, к которому стремился весь вечер. Однако острая боль в груди, казалось, утихла.

«Эмми бросила меня», – неуверенным шепотом Франц еще раз подвел ужасный итог этой ночи и прислушался к себе. На самом деле мысли об их разрыве уже давно перестали причинять боль. Возможно, теперь ему удастся поспать.

Он закутался в шаль Анны и, слегка покачиваясь, направился в сторону дома. Удивительно, сколько всего сейчас знают эти юные невинные девушки.

Франц тихо вошел в свою спальню. Внезапно на него навалилась дикая усталость. С большим трудом ему удалось стянуть с себя сапоги. Измученный, он опустился на кровать, даже не откинув одеяла. На то, чтобы продолжать раздеваться, у него не хватило сил.

Он стянул с плеч шерстяную шаль Анны, смял ее и сунул под голову. От нее исходил нежный аромат солнца и лета, цветов и смеха. Франц заснул с улыбкой на губах.

Фройляйн Нахтхайм с облегчением узнала, что Фрида фон Биндхайм и ее компаньонка мисс Вудман приедут за Анной в карете. Однако сама Анна недовольно фыркнула, потому что предпочла бы прогуляться по городу пешком. С другой стороны, ей не обязательно было выходить за пределы слышимости компаньонки при встрече с Фридой, потому что такие секреты, какими она делилась с Элизой, она ни в коем случае не могла доверить Фриде. Хорошая девочка покрылась бы румянцем, услышав их.

Анна надела новую розовую шляпку на аккуратную прическу, разделенную пробором посередине, с ниспадающими локонами по бокам. Поля шляпки были немного шире, чем позволяла мода в прошлом сезоне, и на их внутренней стороне красовался шелковый цветок более глубокого розового оттенка с миниатюрными шелковыми зелеными лепестками. Аналогичное украшение было и на внешней стороне шляпки, а широкие шелковые ленты обвивали тулью и ниспадали по плечам Анны. Пока не было ветра, она не завязывала их, чтобы не нарушить прекрасный ансамбль с белым платьем.

Горничная доложила о прибытии кареты, и Анна поспешила по лестнице вниз. Только на пороге она остановилась, спокойно вздохнула и затем размеренным шагом вышла из дома. Фрида была очень рада встрече, попросила поскорее сесть в карету и с восхищением посмотрела на ее шляпку.

– Это мисс Вудман. Она приехала из Англии, – наконец представила Фрида свою компаньонку, когда лошади тронулись. – Она в городе совсем недавно и, к счастью, говорит по-немецки! А это баронесса фон Креберн.

– Баронесса, – произнесла мисс Вудман с заметным акцентом. Она попыталась сделать книксен, что в карете было немного неуместно. Явно старше тридцати, она своим узким лицом, длинным носом и маленькими глазками напоминала мышку.

– Мисс Вудман, how do you do?[3] – вежливо спросила Анна.

– How do you do? – невольно повторила англичанка. – Вы говорите на моем языке?

– Полагаю, мне следует практиковаться, – Анна улыбнулась и продолжила по-английски: – Мой жених – граф Дэллингем. Мы поженимся в августе, а затем переедем в Англию.

– Как чудесно, – сказала мисс Вудман. – Это великолепная страна, сами убедитесь.

– Я надеюсь, что к тому времени мои языковые навыки будут достаточно хорошими. Всю зиму меня учила английскому языку преподаватель, которую нанял для меня Хенри – лорд Дэллингем. Сейчас мне приходится полагаться лишь на книги, чтобы продолжать обучение. Иногда я даже не знаю, как правильно произносить слова.