Также, в нашем классе были те, кто успел повзрослеть раньше остальных. Эти двое сидели всегда вместе, потому что были неразлучны настолько, что даже ночевали друг у друга. Временами мы подхихикивали над этой их особенностью, но они хором отвечали, что эта жертва дана ими его величеству Искусству. Наличие штабелей девушек у каждого из них, было явным подтверждением тому, что вместе ребята только творят, а вытворяют они по отдельности. Отдельным ключом их объединяла ежевечерняя тусовка в гараже у Ариса. Того самого парня из десятого класса, своими формами напоминающего нам культуриста со стажем. С Арисом был знаком весь наш класс, благодаря этой неразлучной двойке, сидящей на третьем ряду, за четвертой партой.
– Малая, позови пацанов срочно, – иногда кричал мне Арис из толпы.
– Сам зови, если они тебе нужны. Я передавать ничего и никому не буду, – отвечала я ему, а он лишь улыбался такой улыбкой, определения которой в том возрасте в моём словарном запасе еще не было. Сейчас я бы назвала её плотоядной. В те времена у меня от неё где – то в животе сворачивался клубок, а по спине пробегал неприятный холод, как от морозного сквозняка. Эта схема повторялась столько раз, что мы оба со временем сократили её до максимально возможной.
– Малая, – кричал он мне.
– Не передатчик, – откликалась я.
Это было у нас вместо приветствия. Вместо общения. И вместо прощания.
Малая. Не. Передатчик.
Мы никогда не были с ним не то чтобы друзьями, мы даже не были официально знакомы. Я знала, что его зовут Арис и что каждые выходные он собирает всех друзей где – то на окраине поселка километрах в двадцати от города. В такой лесной глуши, где случись что, концов не бы нашел никто.
Картинка в моей голове сложилась.
Я поняла, где находилась сейчас.
– Не передатчик!!! – закричала я, глядя вверх.
– Не передатчик, мать твою за ногу!!! – повторила я так громко, как только смогли выдержать мои связки.
Почти целую вечность ответом мне была лишь тишина.
А потом раздался знакомый скрежет открываемой двери.
На пороге появился Арис.
– Малая моя, – прошептал он с такой любовью в голосе, что я даже прибрала ноги на постель от неожиданности.
– Будешь насиловать двадцать пять раз в день, пока я не растянусь до размеров коридора? – спросила я, придав своему тону максимум вызова, и посмотрела ему прямо в глаза (вернее туда, где они должны были находиться по моим расчетам, ведь в тени мне не было видно ровным счетом ничего, кроме того, что парень колоссальной комплекции).
– Не вижу смысла.
– Я не привлекаю тебя? – продолжала я держать планку.
– Более чем, Анна. Иначе бы я никогда не женился на тебе.
– Тогда в чем же дело? Я твоя пленница. Тебе не нужен выкуп за меня. Ты ничего не хочешь получить взамен моей свободы. Получается, что я нужна тебе для удовлетворения твоих мужских потребностей. Давай, что же тебя останавливает?
Арис аккуратно закрыл за собой дверь и подошел ко мне. Он наклонился настолько близко к моему лицу, что я смогла разглядеть цвет его глаз. Такой серо – зеленый, как море в часы шторма. Он молчал. И не двигался. Он не отводил взгляд от меня. А я сидела, всё так же подобрав колени к подбородку. Минуту назад я хотела сорвать с себя одежду и швырнуть ему в лицо, как знак того, что мне плевать на последствия. И что я предпочту смерть насилию. Но его ледяное спокойствие сбило меня с толку. Я замолчала. И он предпочел молчать тоже.
