Вёл он себя как-то странно. Был молчалив и серьёзен. Всё время оглядывался по сторонам, словно потерял кого-то или наоборот скрывался. Резкая перемена в поведении прямо-таки бросалась в глаза.
Вот, пожалуй, и всё. На первый взгляд ничего криминального. Мало ли у человека причин так себя вести? Может ему в туалет приспичило, а уйти не может. Вот и мнётся с ноги на ногу, затравленно озираясь. И Артём уже было отвернулся, решив не обращать на блогера внимание, а то заметит пристальный интерес к своей персоне и привяжется с просьбой дать интервью или попозировать для камеры телефона. Ни то, ни другое молодой человек делать не собирался.
И не пришлось. Блогер неожиданно спохватившись, посмотрел на часы. На лице мужчины промелькнула тень лёгкого испуга, и аккуратно поставив сумку на землю, он поспешил ретироваться.
Артём проследил за ним подозрительным взглядом. Вот блогер выходит из толпы, оглядывается назад и ускоряет шаг в сторону стихийно организованной парковки. Полицейские, согнанные сюда для охраны правопорядка, не обратили на его странное поведение никакого внимания. Видимо не посчитали таковым. А вот Артёма напротив это сильно напрягло.
– Бомба! – закричал Артём сам до конца не уверенный в правильности своей догадки. Но уж лучше выглядеть в глазах людей трусливым паникером, чем действительно проморгать теракт из-за своей нерешительности. – В сумке.
Толпа вздрогнула и отшатнулась от подозрительного предмета. Самые нервные и осторожные уже поспешили к выходу. Священник прервал молитву, полицейские с гвардейцами сперва растерялись, но тут же собрались и попытались организованно вывести людей с кладбища. Чем только усугубили ситуацию. Люди поняли, что всё серьёзно. Началась паника и давка. Каждый старался вперёд других протиснуться в узкие проходы между могильных оград. Толпа кричала от боли и материлась. Задние ряды напирали на тех, кто был впереди, и требовали шевелить ногами. Передних толкали в спины. Они торопились, запинались, падали. Оставляли на острых краях оград куски порванной одежды, а на теле кровоточащие порезы и ссадины.
– Без паники! – выкрикнул какой-то чиновник в дорогом костюме, пытаясь вразумить людей.
Бесполезно. Его никто не слушал.
Артём в ужасе смотрел на результат своих слов, понимая, что если он ошибся все эти покалеченные, израненные люди, поддавшиеся природному инстинкту самосохранения, тяжким грузом лягут на его совести. Молодой человек уже сожалел, что взбаламутил толпу даже не попытавшись разобраться и проверить сумку.
– Артём. Надо уходить. Ты слышишь меня? Артём!
Оказывается, тётя Лида пыталась докричаться до племянника, тормоша его за плечи в надежде привести в чувство. Артём посмотрел на тётю и совершенно спокойным голосом произнёс:
– Уходите. Мне на коляске сейчас не пройти. Затопчут.
– Я без тебя не уйду, – выкрикнула Лидия, понимая, что племянник прав.
Но Артём её уже не слушал. Его взор был прикован к бесхозно лежащей на земле чёрной сумке. Озарённый дикой, сумасшедшей мыслью парень тронул колёса коляски, однако сделать задуманное не успел.
– Господи, прости все прегрешения мои, – осенив себя крестом, святой отец решительно подошёл к подозрительной сумке и, взяв её в руки, быстрым шагом направился в дальний конец кладбища.
Один из полицейских было дёрнулся в сторону священника, но наткнулся на останавливающий жест.
– Я сам. С Божьей помощью.
