Три дня назад, под вечер Стэн вылетел на местном корабле, курсирующем между планетой и спутником. Космический тихоход на основе термоядерного двигателя шёл по вакууму космоса не спеша. Его старший товарищ Нгуги остался на Плутоне. Оттуда он собирался на Венеру. Как ни старался он скрыть свои чувства, было как-то явственно видно, что он так стремился душой в этот полёт. К сожалению, у старика была уже не та функциональная подготовка. Обнялись. Затем он отвернулся, чтобы скрыть слёзы. «Была бы моя воля, я бы взял тебя, мой старый друг», – подумал тогда Стэн, понимая, что далеко не в его силах изменить что-либо.
Набрав всего сто километров в секунду, корабль спокойно двигался к Харону. Ему не хотелось слушать музыку, смотреть телевизор, окунуться в интернет Солнечной системы. Закрыв глаза, он сидел, прислонившись к спинке кресла. Недавняя встреча с незнакомкой, её смеющиеся удивлённые глаза, лицо, фигура, голос во всех деталях всплывали в памяти как живой экран. Необыкновенная птица как-то отошла на задний план.
– А что если после экспедиции поищу её? Сколько на Уране жителей? – мысленные вопросы заставили его действовать.
Он повертел рукой, глядя наручный браслет-компьютер, и в полуметре от него засветился экран 3D голограммой парио. И вот данные об Уране и его пятнадцати спутниках. Они проносятся перед глазами, только запоминай.
– Два миллиарда жителей. Не знал. Найти можно, – как бы с облегчением вздохнул он.
И всё-таки мысли должны быть только о полёте. Впереди огромная работа. Они унесутся туда, куда никогда не заносило человека человечества Солнечной системы. Они улетят, вознесутся за пределы Метагалактики, видимой части Вселенной, и не миллионы, миллиарды мириад галактик отделят их от Солнца, от Галактики Млечный Путь.
За раздумьями незаметно пролетели полтора часа. Объявили о посадке. Шёл он неторопливо. Его никто не встречал. Но вот кто-то догнал его, он обернулся. Перед ним стоял пожилой человек среднего роста, крепкого телосложения.
– Вы – Стэн Ришар?
– Да.
– Я – Александр Майоров. Будем знакомы, – он крепко пожал ему руку.
– Я слышал о Вас от Нгуги.
– Ну, и как мой старый друг?
– Он так хотел в этот полёт.
– Да-а… – с какой-то долей грусти протянул Майоров. – Мы с ним много чего повидали. Он был моим командиром. Жаль, что не полетит старик.
Конечно, он понимал, что о нём ему уже сообщил его старый наставник Нгуги. Некоторое время шли молча. Харонский вечер был также прекрасен. Сгущались сумерки. Зажглись огни. Над горизонтом взошёл Плутон, как Луна над Землёй, хотя, Харон и есть спутник Плутона. Всего два часа назад он находился там. А если бы прилетел на корабле с фотонным двигателем, то сказал бы: «Всего две минуты назад».
Так прошли несколько минут молча. Майорова он представлял совсем другим, высоким статным атлетом, с мужественным, даже грозным лицом. А тут шагал добродушный, весёлый человек, с лица которого не сходила улыбка. Находясь рядом с ним в любых, даже в самых тяжёлых ситуациях, у каждого поднималось настроение. Об этом как-то говорил Нгуги. Он много рассказывал о силе и храбрости этого человека, и потому он казался ему совсем другим. Позже он подметил, что одна черта характера сближала Нгуги и Майорова. Оба как-то по-отечески относились к молодым. В этом плане командир нравился ему всё больше и больше.
– Ну что, до гостиницы? – прервал молчание Майоров.
