– Попозже я запишу его координаты. И вообще, мне понадобятся все возможные контакты вашего мужа. Коллеги, пропуск в НИИ, телефоны и имена друзей, коллег и знакомых, и вам придется всем им звонить и уговаривать, чтобы они со мной встретились, – делая себе пометки в планшете, объясняла Женя. – И еще, какая у вас самой версия, кто мог убить Олега и почему, наверняка вы много об этом думали?
Реакция Виктории ее удивила. Та вдруг потупилась, покраснела и сидела, как провинившаяся школьница перед учителем.
– Честно говоря, я думала только о том, как бы убедить полицию заняться этим делом и объяснить им важность того звонка. – Она сидела, опустив голову, и теребила руками салфетку.
«Жалкое зрелище», – вдруг раздраженно подумала Женя, глядя на взрослую тетку, мать двоих детей, невразумительно лепечущую оправдания с потерянным видом. Несущую какую-то несусветную чушь. Но тут же себя одернула: что-то она стала в последнее время слишком сурова и нетерпима к окружающим. Женщина недавно мужа потеряла, а она?
– Ну, а если сейчас подумать? – подчеркнуто мягко спросила Женя.
– Не знаю даже, – неуверенно протянула Вика. – Ведь я даже не знала о том, что у Олега были неприятности. Он вел себя как всегда. И после того, как я рассказала ему о том звонке, совсем не встревожился или виду не подал. Не знаю. – Она покачала головой и, вдруг закрыв лицо руками, разрыдалась. По-настоящему, шумно, со всхлипами и подвыванием.
Женька смотрела на нее, не зная, на что решиться. Наконец встала, обошла стол и, присев рядом с Викой, обняла ее за плечи и принялась тихонько укачивать, нашептывая на ухо всякие утешительные глупости.
Постепенно Вика успокоилась, высморкалась в салфетку и посмотрела на Женьку с виноватым видом. «Видимо, такой взгляд вообще был для нее очень характерен», – решила про себя Женя.
– Извините меня, пожалуйста, наверное, напряжение накопилось, – попробовала улыбнуться Виктория. – Одной плакать странно, при детях нельзя, родителей расстраивать не хочется. Вот при вас я разревелась.
– Ничего. При мне можно, – подбодрила ее ответной улыбкой Женька.
– Тук-тук! Можно к вам? – заглядывая в кабинет своего давнего знакомца майора Петра Леонидовича Суровцева, спросила Женька.
– А, Евгения, заходи, – приветливо махнул рукой майор, и Женя в очередной раз поразилась такой перемене. Еще пару месяцев назад Суровцев встречал ее дежурным вопросом «Ну, что ты за человек, Потапова?», который задавался неизменно недовольным тоном.
– А чего это, Петр Леонидович, вы мне так радуетесь? – устраиваясь возле майорского стола, подозрительно спросила Женька.
– Да ничего. Да и не радуюсь я вовсе, – принялся суетливо оправдываться майор, словно совесть его была нечиста. – Так просто поприветствовал.
– М-м. А я думала, это вы от жалости вдруг так подобрели, – сурово глядя на майора, проговорила Женька.
– Вот еще выдумала! С чего это мне тебя жалеть, – фыркнул недовольно майор, но глазки его при этом косили куда-то в сторону.
– Ну, ну. А я к вам по делу, – решила не дожимать майора Женя.
– Давай, чего там у тебя? – бодро спросил майор, но тут же опомнился и, сменив тон, проворчал в более свойственной ему манере: – В смысле, что там у тебя?
– Помните, вы женщину возили труп мужа опознавать, его на трассе за городом машина сбила, Кайданов фамилия? Помните? Месяц назад примерно.
– Ну, да. Помню что-то такое, – кивнул Суровцев без всякого интереса. – Это дело не я вел, а ребята из Курортного района.
