В Примакове поразительно сочетаются два свойства: осторожность (здесь и опыт разведчика, и практика дипломата) и решительность. Весь мир помнит поступок председателя Совета министров России Евгения Примакова, когда он 24 марта 1999 года, направляясь с официальным визитом в США, приказал немедленно развернуть свой самолет над Атлантикой, узнав по телефону от вице-президента США Альберта Гора о том, что принято решение по весне или в начале лета бомбить Югославию. Боже! Какой начался визг в либеральных СМИ! Надо было лететь, встретиться с президентом США, воспользоваться трибуной ООН и пригвоздить американцев к столбу позора. Примаков рассудил иначе. Все действия Америки в Югославии, все действия стран НАТО – вне норм Организации Объединенных Наций. В этом суть вопроса. НАТО претендует на установление мирового порядка вне контактов признанных международных организаций. Иначе говоря, нового порядка. Примаков, по сути, тогда в вакханалии полной сдачи федеративного союза славянских государств на раздробление и разграбление Западом и радикальным исламизмом, был единственным из крупных политиков, кто не просто «щелкнул» по носу, но и дал «пощечину» «другу Биллу» – президенту США Биллу Клинтону.
Но очень скоро почувствовалось, что в отношениях Ельцина и Примакова стала появляться абсолютная официальность, которая не присуща единомышленникам.
Все это продолжалось до известного интервью Бориса Ельцина. На вопрос журналиста: «Есть ли у президента вопросы к правительству и устраивает ли его нынешний премьер?» – Ельцин ответил:
– Пока устраивает.
Примаков в тот же день среагировал на этот плохо скрытый выпад Президента:
– Если у Бориса Николаевича есть вопросы к правительству, он может их задать. А чувствовать себя временным премьером я не собираюсь.
С этого момента уже ни у кого не было сомнений, что в ближайшее время Евгений Примаков уйдет.
Слухи, которые распространялись в первые месяцы работы Примакова, были один невероятнее другого; что, дескать, вот-вот начнутся аресты олигархов; что Примаков намерен провести национализацию и пересмотреть итоги всех залоговых аукционов. Ни у кого уже не было сомнений: мир криминального бизнеса напуган и готовится к контратаке. А что же было на самом деле? И что удалось, и что не удалось премьеру Примакову?
Сами за себя говорят данные социологических опросов. Только 7% опрошенных россиян одобрили отставку Примакова, 70% – отнеслись к ней отрицательно. И тотчас же стало ясно: при столь негативной реакции общества к отставке Примакова назначение на смену ему любого другого человека вызовет, в лучшем случае, сдержанное отношение.
Так и произошло. Назначение новым премьером Сергея Степашина поддержали лишь 19%, не поддержали – 34% населения. 47% участников опроса остались безразличными к его назначению.
Примаков в этом смысле был уникален. Он оказался единственным политическим лидером, по отношению к которому доля доверяющих ему в 3,5 раза превышает количество тех, кто ему не доверял. Мы говорим о настроениях июня-августа 1999 года, спустя месяц после того, как Примаков был отправлен в отставку. И тотчас общество заговорило о выдвижении кандидатуры Примакова в президенты. На фоне других кандидатов Примаков выглядел попросту несопоставимо. Популярность Примакова в тот момент опиралась на внушительную поддержку всех социально-профессиональных групп, особенно среди служащих, пенсионеров, гуманитарной и творческой интеллигенции, военнослужащих.
