– Это было партийное задание, – жестко ответил Линь, – и я бы не хотел дальше развивать эту тему.
– Ну хорошо, не будем, – Романов встал и прогулялся вдоль стола, где сидели переговорщики.
«Прямо как Сталин», – тихо сказал один из китайцев другому.
– Давайте тогда о делах поговорим, – продолжил Романов, – мне наши компетентные товарищи сообщили о желании китайской стороны закупить ряд образцов нашей авиатехники, это верно?
– Абсолютно верно, Григорий Васильевич, – Линь говорил по-русски с азиатским акцентом, но достаточно быстро – в конце 30-х годов он лечился в московском госпитале после тяжелого ранения, тогда и выучил наш язык. – Все свои пожелания мы свели вот в этот документ, – и он протянул генсеку красивую кожаную папку с флагом КНР на форзаце.
– Это хорошо, что свели, – сказал Романов, – мы с ним обязательно ознакомимся, а сейчас хотелось бы вникнуть в суть вопроса непосредственно в живом, так сказать, общении.
– Мы вас поняли, Григорий Васильевич, – ответил Линь Бяо, – более подробно эту тему осветит заместитель министра обороны КНР товарищ Цю Цзян.
Товарищ Цю было попытался встать, но Романов демократично махнул рукой – докладывай, мол, сидя. Тот и начал докладывать на совсем уже чистом русском.
– Военно-воздушные силы НОАК, как это хорошо известно, – так начал он свой доклад, – были созданы после великой победы 1949 года над гоминьдановским режимом. Советский Союз очень сильно помог развитию нашей авиации, передав на китайские заводы технологию производства таких самолетов, как МИГ-15 и ЛА-9, активно участвовавшие в корейском конфликте. В дальнейшем китайской стороне также были переданы технологии МИГ-21 в модификации Ф-13, а также военно-транспортные АН-24 и Ил-18. Но к сожалению в шестидесятые годы отношения наших двух стран сильно испортились, что отразилось и на авиационной промышленности Китая. Нам пришлось действовать собственными силами – было развернуто производство истребителей J-6 и J-7, которые являлись довольно точными копиями МИГ-21, а затем появилась и оригинальная конструкция J-8, сочетающая в себе черты МИГ-21 и СУ-15.
Товарищ Цю сделал паузу, налил себе воды, выпил, затем продолжил свой доклад.
– Теперь, в связи с потеплением наших двусторонних отношений мы хотели бы вернуться к взаимовыгодному сотрудничеству, которое продолжалось все пятидесятые годы. И в первую очередь наша авиация нуждается в современном маневренном истребителе, таком как СУ-27… с двигателями с отклоняемым вектором тяги, конечно.
– Это все ваши пожелания? – уточнил Романов.
– Нет, конечно, товарищ Романов, – быстро ответил замминистра, – мы бы также с удовольствием приобрели 1-2 эскадрильи штурмовиков, таких как СУ-25, и легкий бомбардировщик ТУ-22. Это очень перспективная техника, на базе которой китайская авиапромышленность могла бы получить существенный толчок в развитии. И еще тяжелый транспортник АН-124, но это уже не первоочередные задачи – на первом этапе нам было бы достаточно и СУ-27.
– Я думаю, советская сторона пойдет вам навстречу, – сообщил Романов, вернувшись от дальнего конца стола. – И еще мне хотелось бы пригласить лично вас, товарищ Линь, а также товарища Дэна на космодром Байконур на следующей неделе. Там состоится первый старт нашей новой ракеты под названием «Энергия».
– Да-да, – откликнулся Линь Бяо, – я слышал про вашу новую разработку – это ракета тяжелого класса, верно?
