Юрий как-то неприятно прыснул.
– Да все нормально будет, заплатят они за хату, – отмахнулся Гоша.
– Они не ответили насчет пиара. Не возьмутся за нас? – Юрий вспомнил о деловых вопросах.
– Не, они сейчас пиарят курицу-гриль.
– Чего? – спросили они хором.
– Нашли ларек с курицей-гриль и стали его пиарить. Завели ларьку инстач, нагнали туда подружек-моделей, пофоткали, устроили тусу с диджей-сетом. – Я по привычке потянулась к телефону, чтобы открыть «Инстаграм», но вспомнила, что интернета нет.
– По-моему, это современное искусство, – с восторгом прокомментировал Гоша. Мне вообще кажется, что он общается со мной только потому, что мои соседи Слава и Сава, работники крутого интернет-издания, – придурки, которые умеют делать хайп из ничего. Как-то раз они вдвоем реанимировали карьеру старого актера, который прославился в идиотском сериале в начале нулевых, потому что стали снимать с ним «тик-токи».
– Мне кажется, это безработица, – в своем стиле прокомментировал Юрий. Вот как раз он, возможно, и общался бы со мной побольше, если бы не Слава и Сава.
– Они ж еще в SMM-агентстве с этими блогерами всякими снимают клевую рекламу, скетчи…
– Господи, они раз в неделю устраивают розыгрыши в «Инстаграме», и все. – Я допиваю пиво, стараясь не смотреть лишний раз на своего «поклонника». Кожей чую, как он следит за мной.
– Нет бы на завод пойти работать, да, Юрий? – пытается шутить Гоша.
– А следующей на сцену выходит Снежана! – громко объявляет Рома.
Я уже думала под шумок аплодисментов потихоньку сбежать через кухню, но из какой-то внутренней солидарности решила остаться и посмотреть выступление девушки-комика. Неожиданно к сцене пошла красотка того кавказца.
– Я, вообще-то, пишу стихи, юмористические… – заявляет девушка, а я, Гоша и Юра заводим осуждающее «у-у-у», но не так громко, как хотелось бы.
– Ты посмотри на их стол. У них там фруктовая тарелка за семьсот рублей! Кто в здравом уме будет тратить деньги на фруктовую тарелку? – шепчет мне Юрий.
– Там еще кальян, мясо и шампанское. Они сегодня сделали выручку кухне, – ответил Гоша.
– Если вдруг ты в «Инстаграме» вот совсем не популярен, надо просто сделать жопу, – зачитывает она, и я вижу, как Рома болезненно улыбается и аплодирует, а этот ее кавказец просто сияет от гордости.
– Смейся, Тома, смейся, иначе нас всех здесь постреляют к чертовой матери, – комментирует Юрий.
Парень этой Снежаны самодовольно улыбается, задрав подбородок. В его глазах столько любви, что даже мне становится отвратительно завидно. Я же смешнее, объективно смешнее. Работаю над собой, стараюсь, каждая шутка выходит из меня мучительно долго. Разве я не заслуживаю такого же обожания в чьих-то глазах?
Тень этого обожания, если быть совершенно честной, я замечала у своего «поклонника». У того жуткого, отталкивающего, быдловатого отребья. Неужели я привлекаю только таких парней? Неужели это и есть мой максимум? Однорукое быдло. Капитан Крюк.
Черт, нельзя так говорить. Прекрати. Слишком жестко. Может, он человек хороший. Но точно не настолько, чтобы я подумала: да, я крутая, раз нравлюсь ему.
Идиотская женская привычка – мерить себя восторженными взглядами.
А Снежана все читает свои идиотские стихи. Ее кавказец хлопает так громко и строго, что другие подхватывают. Идеальное время для побега.
– Я пойду. Выйду через кухню, пока этот маньяк не смотрит.
– Пока-пока, – вяло ответили мужчины, откровенно пялясь на грудь выступающей Снежаны. Ко всеобщему сожалению, она начала петь, и Рома принялся подогревать зал с двойным усилием.
