– Сурово, да? В этом есть своё обаяние… Когда я только родился, меня купали в этих источниках, – стал рассказывать бог. – Как давно это было, а привычка восстанавливать силы именно здесь у меня осталась.
Гермес подошёл к ближайшему источнику, побрызгал на лицо воды, зачерпнул горсть. – Да… работенка у меня… вот не люблю я бывать в дядином царстве, потом весь день разбитый… А приходится – обязательства, отец не прощает непослушания, – разоткровенничался несчастный Психопомп[7]. – Так и ношусь по всему свету, контролирую кучу вещей, передохнуть некогда, а благодарности никакой!
Наконец, он подошёл к Оле и указал ей на соседний родник.
– Такой воды ты нигде не попробуешь. Даже в Эриманфе, – хихикнул бог.
Вода и вправду была удивительная. Сделав глоток, Оля почувствовала, как уходит усталость, а умывшись, была готова обойти пешком хоть всю Аркадию. Только очень есть захотелось. «Вероятно, побочный эффект», – решила девушка. Когда она вернулась к Гермесу, он невозмутимо сидел на камне, а перед ним была расстелена льняная салфетка.
– Обед? – предложил он.
– Конечно! С огромным удовольствием! – Оля готова была съесть барана.
Барана не было, зато присутствовали ячменные лепёшки, оливковое масло, паста из оливок и, разумеется, сами оливки – очень мелкие и невероятно ароматные, овечий и козий сыр, мед, яблочная смоква, миндаль и фисташки. Кувшин с вином и грубые глиняные стаканы стояли на соседнем камне.
И всё это было ужасно вкусным. «Вот, что значит, свежие натуральные продукты на свежем воздухе», – подумала Оля, уминая очередную лепёшку, щедро намазанную оливковой пастой, в которую она завернула сыр. Запила вином – терпким, ароматным, явно с какими-то специями. Вроде простая еда, но какая… божественная!
– Я хочу, чтобы ты поняла, какой он, наш мир, – словно прочитав её мысли, пояснил Гермес, – поэтому ты пробуешь то, что сейчас едят на обед в соседнем Фенее, в других городах Аркадии, в Коринфии, Беотии, Арголиде[8], да по всей Греции.
Девушка расправилась с лепёшками, зачерпнула горсть орехов и встала на краю скалы. Вдалеке виднелась ещё горы: одна высоченная, поросшая хвойным лесом, вторая пониже.
– Это Киллена, там жила моя мать, там она познакомилась с отцом, там я родился, рос, играл, узнавал себя и свои способности. А рядом – Хелидорея. На этой горе я сделал лиру, которая наделала в семье много шума. Кстати, она потрясающе звучала, я даже не ожидал… – бог погрузился в воспоминания.
– А ваша мать и сейчас живёт там? – как ей показалось, вполне уместно спросила Оля.
Но её собеседник неожиданно помрачнел.
– Нет, мама уже давно там не живет. Когда-то её часто можно было встретить здесь, с Артемидой – она была её спутницей. Но теперь… Как думаешь, как живется той, которая ярко светит, которой любуются, восхищаются, с надеждой ищут? Но которая не может пробежать по утрен ней росе, поплавать в горном озере, обнять своего сына? Той, которая стала звездой?
– Не знаю, – автоматически ответила девушка и осеклась. – Но как так получилось?
– Вот и я не знаю, – печально ответил Гермес, – но, тем не менее, у нас бывает и такая жизнь. Созвездие Плеяд – это моя мать, Майя, и её сестры. Кстати, благодарить за это я должен отца. Неужели он не мог придумать другого способа избавить мать и тёток от преследований этого безумного охотника, Ориона? – Гермес грустно улыбнулся. – Думаю, здесь не обошлось без Геры, её мстительность известна всем, а они с отцом уже были женаты, когда родился я. Как и Артемида с Аполлоном и ещё куча моих братьев и сестёр…
