Андрей, видимо, понял это, потому что сказал: «Все-таки мы доедем до Белорусской. Я знаю, где поставить машину так, что все заинтересованные лица смогут найди ее в лучшем случае, когда мы уже вернемся. Мне же всего-навсего нужно, чтобы Титан не знал, что мы улетели. Сейчас выпьешь таблетку, сядем в аэроэкспрессе в бизнес-класс и спокойно доедем».
Влада только кивнула, боясь показать, как на самом деле она ему признательна.
Ночная Москва была потрясающе красива, тем более, что их маршрут лежал через самый центр. Московская набережная, Моховая, Тверская пролетали за окном, манили огнями, очаровывали архитектурой и богатством убранства. Но долго наслаждаться времени не было, дорога не заняла у них и двадцати минут, а дальше все уже пошло по сценарию Андрея – они поставили машину в каком-то дворике и уже занимали свои места в аэроэкспрессе.
– … я понял, – Андрей уже минут десять говорил по телефону, пытаясь решить вопрос с самолетом. – Может быть, получится перебросить самолет из Домодедово? – ответ на другом конце трубки явно был отрицательным. – Хорошо, тогда мы немного отдохнем в гостинице. Звоните, если появятся варианты.
– Что случилось? – спросила Влада, когда Андрей убрал от уха телефон.
– Наш самолет улетел без нас, – подняв взгляд на Владу, ответил он.
– Как такое может быть? Разве мы не единственные его пассажиры?
– Единственные, – мрачно подтвердил Андрей.
– Так как это возможно. Ты сейчас с кем разговаривал? – сыпала вопросами Влада, которой вся эта ситуация казалась абсурдной.
– С главным пилотом, – ответил Андрей, и, увидев реакцию Влады, добавил, – Я летаю только с этой командой, мало кто знает о моих передвижениях. И даже они лишь получают от меня распоряжения о полете и, если требуется, о необходимости присутствия стюарда на борту. То есть мы почти никогда не встречаемся лично. Чаще всего, я обхожусь без обслуживания, а команде разрешено лишь в крайних случаях связываться со мной.
– То есть, самолет улетал без тебя и раньше? – уже начиная что-то понимать, спросила Влада.
– Да, но это всегда было запланировано. А сегодня я просто не успел их предупредить. Так что наш самолет летит в Голландию, их маршрут согласован… команда попробовала запросить у диспетчеров Шереметьево вариант возврата, но так как ситуация неаварийная, а идиотская, их запрос отклонили.
– Это значит, что мы будем ждать, пока они слетают туда и вернутся? – спросила Влада, наконец, осознав весь масштаб случившегося.
– Да, но они в пути уже почти 2 часа. Максимум через 8—10 часов они будут здесь. Сейчас третий час ночи, самолет Юргена должен приземлиться в Роттердаме около трех дня по Москве. С натяжкой, конечно, но шанс встретить его в аэропорту еще есть. Но тебе не кажется, что он специально оставил нам этот ключ. Может быть, он тебе когда-то говорил, что купил такую квартиру, ничего не вспоминаешь?
Влада задумалась.
– Не думаю, что я забыла бы такое. Конечно, все может быть. Моя голова тогда была занята исключительно презентацией. И хотя он далеко не зануда, общались мы в основном в рамках текущих рабочих вопросов. Слушай, но я все равно не понимаю, – никак не унималась Влада. – Почему аэропорт сможет принять наш самолет через 8—10 часов, а сейчас нет?
– Во-первых, через 8—10 часов это будет уже плановая посадка, а не внештатная, как сейчас, но вторая, самая главная и банальная причина – деньги. Частные самолеты очень выгодны аэропорту, поэтому через 8—10 часов возможность его принять, а затем предоставить место в очереди на взлет найдут обязательно, ведь теперь он будет в графике, сейчас же с этим было бы слишком много проблем, – рассказывал Андрей, вставая со своего места. Влада и не заметила, что они уже приехали.
