Юрий встрепенулся:
– Да, принеси пожалуй. И бутербродов.
Заполучив тарелку с добротной закуской, чешский гость не стал чиниться и воздал должное угощению. Но взгляд его то и дело уклонялся от застолья, фиксируясь то на одном, то на другом раритете, попадавшем в поле зрения.
– Знаешь, – сказал он, вдумчиво доедая последний бутерброд, – я всегда полагал, что встретить подобную редкость – все равно что выиграть в лотерею миллион. Но ты, похоже, выигрываешь в каждом тираже. Верно?
– Ну, – хозяин задумчиво почесал бровь, – иконы нельзя считать чем-то неодушевленным. Любого антиквара спроси – расскажет уйму историй о том, что иногда бегаешь-бегаешь за иконой, но она ни в какую… И, в конце концов, уходит куда-то к другому человеку. А иногда даже не думаешь, не предполагаешь… Знаешь, что какую-то икону многие люди пытались найти, купить, но ничего не вышло. Проходит большое время, и вдруг, ты приехал, и тебе ее приносят. Совпадение? Не знаю.
– Ты считаешь, что образ Божией матери сам выбирает, кому явиться?
– Утверждать не возьмусь, но случаи бывают разные. Не все можно объяснить рационально.
– Например?
– Да вот хоть эта… – хозяин встал и указал на большую алтарную икону «Спас в силах». Сюжет сейчас довольно редкий, так как для домов ее не писали.
Иисус изображен восседающим на престоле, в золотых одеждах, в окружении серафимов и херувимов, символизирующих его власть над миром.
Чисто церковная икона, и она находилась когда-то в центре иконостаса.
– А как к тебе попала?
– Тоже довольно необычно. Как-то в одном небольшом городке, подходит ко мне человек. «Ты иконы покупаешь?», – спрашивает. – «Да».
Оказалось, что он из фирмы, занимающейся сносом старых домов. И на чердаке они нашли большую, видимо алтарную икону, разбитую на две части.
– Почему «видимо»? – живо перебил чешский гость. – Ты же сказал, что «Спас в силах» чисто церковный сюжет…
– А сначала было непонятно, что там за сюжет. На доске на палец песок наслоился, пыль, паутина. Изображения практически не различить. Видно только, что красочный слой кое-где совсем осыпался, а в том месте, где доска раскололась напополам, тонкий слой левкаса и краски, лишенный опоры, висел в пустоте и мог обломиться в любое мгновение
И вот этот стройподрядчик говорит: «Посмотри у меня в багажнике Мы выкинуть хотели, а потом вспомнили, что ты покупаешь… Сколько дашь, столько дашь».
Я посмотрел: «Пять тысяч тебе хватит?» Он говорит: «Да ты что! Конечно хватит. Мы выбросить хотели, а тут пять тысяч».
Он мог бы и за 10 рублей ее отдать, и просто так отдал бы, потому что состояние было просто удручающее. Видимо, ее сначала прятали на чердаке, потом хозяева умерли, об иконе все забыли… В общем, образ считай что погиб.
Ну, я привез ее домой, сделал самодельные струбцины. Сначала потихонечку просушил, потом аккуратно, кисточкой стряхнул пыль. Потом на доски ее, струбцинами стянул, проклеил, опять стянул. Она у меня устоялась, проклеилась… И начал расчищать потихоньку, размывать… Результат ты видишь.
– Чудеса какие-то ты рассказываешь…
– Ну, знаешь, я при советской власти родился, в эпоху атеизма… Сам когда-то комсомольцем был. Но поскольку иконами занимаюсь почти 35 лет, много бывало случаев, заставивших призадуматься.
Чешский гость помолчал, потом прямо взглянул в глаза собеседнику.
– Завтра я еду в Лысково, – сказал он. – Составишь мне компанию?
