Антил - страница 22

Илья заметно растаял. Была открыта дверь, которую он когда-то давно захлопнул и закрыл на ключ. Как не странно ключ оказался у той, от которой было всё спрятано. Тоня могла видеть, как Илья просидел весь вечер, как будто очарованный, улыбка перестала быть загадочной, она определённо была искренней и беззаботной. Он, наконец-то, расслабился и вёл себя не так сдержано как до этого. От выпитого вина у него развязался язык, и он болтал без умолку, не давая сказать даме ни слова.

По правде говоря, Антонине и не хотелось ни чего говорить. До конца вечера она прибывала в хорошем настроении, игривая, кокетливая, на себя не похожая. В душе девушки, как и у Ильи, зародилась надежда. Надежда иного характера – профессионального. Дизайнер, наконец, схватилась мёртвой хваткой за то, что приведёт её к поставленным целям. Молодой парикмахер вселял ей надежду, так как от него исходила сила, не подвластная ей, его энтузиазм и свежесть мыслей поражали Антонину. Ей казалось, что Илья так легко плыл по течению, что мог с лёгкостью подхватить и Тоню. Тогда бы они уплыли далеко-далеко вместе, и были бы там счастливы, танцуя и поя во весь голос напротив костра. Но что есть счастье для Ильи? Девушке было это интересно и любопытно.

Сколько она себя помнит, столько же Илья был совершенно один. Даже когда он был в кругу друзей, от него веяло холодом одиночества. Антонине была интересна та сторона жизни, откуда приходил её друг. Она не желала думать, что происходит с ним там, она не жалела его, а сочувствовала, но, то было раньше, а сейчас она даже ему завидовала, поскольку предполагала, что в этом и есть его подлинное счастье. Илья не принадлежал ни кому, по мнению Антонины, кроме как себе. Ни кто не смел, ему указывать, как жить и что делать, самостоятельность его мыслей и действий вдохновляли её. Девушка желала на себе ощутить то, что испытывал Илья. Ох, если бы она только знала, какие адские муки ждут на противоположном берегу озера счастья.

Когда они виделись часто, она держалась отстранённо. Конечно, она была не глупа и чувствовала некие чувства Ильи, но в этом не было, ни чего такого, поскольку он являлся мальчиком, а она девочкой и это нормально, что мальчик засматривается на девушку. А даже если он прожигал её взглядом, смотрел туда, куда не прилично смотреть, оправдывалось всё его девственностью. Сейчас же он не был похож на такого. Чувствовалась со стороны мужская энергия.

Ужин был съеден, и диалог продолжала Антонина. Он слушал её, не перебивая и не вставляя ни шутки. Он был очарован, тем как его любимая ведёт повествование. Ему казалось, что оба они плавали в глазах друг друга, он так надеялся, что Тоне нравятся, хотя бы, его глаза. Находясь рядом с ней, он часто обращался к своей внешности с большущей критикой. Это было всё следствием его детских комплексов. Интересно и то, что комплексы и недостатки он не уничтожал в себе, а просто запирал их в чулан, где-то внутри себя. Время от времени, комплексы вываливались наружу, но это было редко. Вместе с ними сочился страх, который он способен был контролировать. Одиночество наедине с самим собой было сильным инструментом в познании себя и управлении собой.

Счастье не было стопроцентным у обоих. Но они был и рады обществу друг друга. Оба были приятными молодыми людьми. И когда Илья не стеснялся, он был отличным собеседником. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается и время, проведенное вместе, пролетело не заметно. Они болтали уже два часа. Ресторан закрывался только через час. Время подходило к двенадцати ночи, поэтому они не хотели наглеть и задерживать персонал. Они попросили счёт и когда им принесли его, у друзей возник не большой спор.