– Ты ищешь вдохновение?
– А ты как думала, у нас своих конкурсов и показов хватает. Мы точно так же как и вы меряемся идеями.
– Я поняла, что ты имеешь ввиду, – она задумчиво опустила печально-нежные глаза и начала водить пальцем по листкам, на которых были изображены недавние эскизы.
Илья подошёл к Тоне и, взяв её за плечи, когда она подняла голову, заглянул в неестественно голубые прекрасные глаза.
– Поговори с Михаилом, быть может, он всё поймёт. Если он по-настоящему тебя любит, то отпустит тебя во временное отрешение от бытия.
– Красиво сказал, – с печальной улыбкой сказала Тоня. – Философично…
Посмотрев вниз, он взял лист бумаги, на котором сверху была рука Антонины.
– Твоё честное мнение, что скажешь? – спросила Антонина.
– Ну, в принципе, не плохо, но если честно, я бы такого не носил.
– Это женское.
– Поэтому бы не носил, а вообще здесь нету твоего стиля, мне кажется, что я где-то видел это. Ты же пытаешься сейчас, кому то подражать, но тебе этого делать строго нельзя.
– Я и не пытаюсь, я…
– Это ты так думаешь. Предлагаю тебе начать с малого, например с объединения двух стилей.
– Двух противоположностей?
– Как вариант. Главное не брать современные коллекции. Новое – это хорошо забытое старое, а если ты преобразуешь и переосмыслишь на свой лад, то это будет чудо чудесное.
Тоня выхватила из рук Ильи последний эскиз, внимательно на него посмотрела.
– Знаешь, мне страсть как хочется сделать какой-нибудь повседневный обычный, но запоминающийся образ, чтобы идти по торговому центру и видеть, как мои коллекции находятся на витринах модных бутиков.
– Кэжуал, я понял. Можешь не говорить. Спонтанность наших встреч и действий мы перенесём вначале на лист, а затем на моделей.
– Сейчас, как ты мог заметить, в мире набирает обороты восточный стиль. Европейцы долгое время не обращали взоров на восток. Да и сам регион, будь то дальний восток или же средняя Азия, в связи с религиозными или политическими обстоятельствами вынуждены были держаться изолированно от нас. Вспомни, как наша страна перенимала моду у европейцев и через, сколько времени они начали копировать уже наши древние народные образы.
– Ко мне тоже люди обращаются за сменой имиджа. Всё чаще парни просят короткие стрижки, они просят либо очень короткий фейд или же вовсе бобрика. Если же я делаю причёску девушке на мероприятие, то всё чаще сталкиваюсь с тем, что они просят стричь аля девяностые годы. И как всегда работает правило двадцати лет, когда молодёжь начинает подражать моде двадцатилетней давности. Ты, Тоня, можешь это пронаблюдать с точки зрения музыки.
– И действительно, все сейчас переходят на девяностые. И звуки музыкальных инструментов, такие же или хотя бы пытаются подрожать им.
– Отлично! Вроде бы мы друг друга понимаем.
– Да!
– Резюмирую: Восточный колорит и обращение к прошлому.
– Предлагаешь попробовать традиционные мотивы?
– А почему бы и нет? Берёшь небольшой атрибут цивилизации и вставляешь их в свой образ.
– Гениально! Гениально! Стой, – Тоня смутилась. Видно было, как идут мыслительные процессы у неё в голове. – А что собственно брать?
– Как вариант совместим два стиля, а может и целых три, – Для весомости своих слов, Илья продемонстрировал три пальца.
– Не хочу делать винегрет.
– Хорошо, давай присядем и подумаем вместе.
Тоня согласилась и, сбегав на кухню за стулом, усадила Илью возле себя.
– Я выпью из твоего бокала вина? – спросил Илья, косясь на бутылку с вином и стоявший рядом бокал.
