– А как вернусь домой, еще и зубочистку из тебя смастерю.
Затем он наклонился, поднимая с земли осколок черепа. Несмотря на годы, что он пролежал здесь, на нем угадывались переливчатые цвета радуги, словно на обратной стороне ракушки. То был не человеческий череп, а совсем иного разумного существа. Эш вздохнул и принялся думать о них – тех, кто населял четвертый круг до того, как в нем поселились демоны, надеясь лишь на то, что хоть кому-то из несчастных до сих пор удалось здесь выжить.
679 год эпохи Магика (41 год до пророчества)
Нордика. Остров Безымянный.
Аделина тяжело вздохнула и потупила взгляд. Дверь в дом только что затворилась, оставив за собой целую нордскую делегацию, беседовавшую с рунером Прайяра и справлявшуюся о том, во всем ли ему нравится новый дом, заверявшую в своих дружественных намерениях и напоминавшую о договоре, согласно которому рунер должен в течение года зачаровать пять предметов.
Крепкий бородатый мужчина, был на полторы головы выше Аделины и почти вдвое шире девушки в плечах. Его суровое смуглое лицо покрывало множество мелких шрамов, а ладони рук отдавали неестественно яркой белизной. Мужчина носил густую черную бороду и к нему обращались как к Чэтима.
От одного его вида Аделине становилось жутко, потому как двигался он резкими отрывистыми движениями, то и дело замирая словно ящерица. Мысль о том, что с этим странным человеком ей придется провести не меньше полугода, исполняя любые его прихоти вызывало у девушки отвращение и страх.
Прайярец первым делом начал осматривать свое новое жилище, прислушиваясь и принюхиваясь к чему-то, совершенно не обращая при этом внимания на Аделину. Она не знала как следует себя вести, а потому просто стояла посреди комнаты, украдкой поглядывая на диковинные повадки прайярца.
Мужчина осмотрел широкую кровать, дощатый потолок и такие же стены. Следом за этим, тщательному изучению подверглась большая каменная печь и деревянный стол со стульями. В некоторых местах прайярец что-то выковыривал, ворча при этом на непонятном языке.
Затем он удалился в другую комнату, и еще пару минут двигал там мебель, продолжая беспрерывно ворчать. Наконец Чэтима вернулся и, устрашающе нависая над девушкой, протянул ей раскрытую ладонь, в которой находилась пригоршня маленьких красных камешков, точно таких же, как и в амулете на шее Аделины.
– Кувани ваа кува сакуили ксун! – грозно сказал Чэтима и сдвинул брови.
Аделина проглотила подступивший к горлу ком и ничего не ответила, но тогда прайярец потянулся к амулету, и она отпрянула, испуганно ухватившись руками за украшение.
– Кель лен парле ву? Филяйхт дацу? – сурово вопрошал праяйрец.
– Что? – вырвалось у нее и он вдруг расплылся в добродушной широкой улыбке.
– Ааа! Язык вашей церкви твой? Это очень удобно мне, – сказал он на чистом иктанском, лишь странно коверкая порядок слов. От неожиданности и сама Аделина улыбнулась ему в ответ, но тут же вспомнила, что делать так с господином не следует и потупила взгляд.
– Твое имя какое есть?
– Аделина, – ответила девушка, не поднимая глаз.
– Меня Чэтима зови. Или как хочешь зови, главное скажи как будешь звать, чтобы я отзываться на что знал.
– Господин, Чэтима, – кивнула она.
Мужчина тем временем подошел к зеву горящей печи и швырнул туда камни. Те тут же зашипели, полыхнуло жаром, а через несколько секунд раздались звуки, напоминающие слабый приглушенный свист.
