Рядом простонал Арес. Его актёрское мастерство вызывало сомнения, потому репликанта проинструктировали просто изображать сильную контузию, на грани потери сознания. С этой задачей он, судя по озабоченному цоканью лекаря, неплохо справлялся.
– Я жду, – поторопил Змей.
Лёха с усилием заговорил, не поднимая головы:
– Плохо помню. Сначала – яркая вспышка, я зажмурился. Открыл глаза, смотрю, стоят крылатые…
Скрывать наличие эгид, которые видели многие воины Змеев, было уже бессмысленно, потому Стриж рассказывал с чистым сердцем. Заодно повод врагу ломать голову, что за вспышка была перед появлением убийц графа. Может, артефакт типа путевика, перенёсший их в святая святых клана. И плевать, что замок защищён он такого типа магии – ведь на чужаках были загадочные артефакты, неуязвимые для магии. Может и запреты на телепортацию они игнорируют.
Задача перед пустотниками стояла непростая: сказать как можно меньше, но при этом максимально запутать противников, заставляя проверять одну версию за другой. Уже сказанного должно было хватить, чтобы Змеи сопоставили слова “телохранителя” с разбитыми окнами и показаниями выживших свидетелей. А потом сами сообразили, что крылья у артефактной брони не только для того, чтобы ими кромсать.
Сплюнув тягучую слюну, Лёха утёр рот и продолжил:
– Много. Семь или восемь. Сразу… кинулись. Убили… – Лёха дрожащей рукой указал на трупы молодых магов, не переживших вечер инициации, – …потом…
Он взялся за виски и застонал, будто от боли.
– Не помню, – проговорил Стриж, словно через силу. – Очнулся тут.
– А где остальные? – требовательно спросил Змей.
– Сожрали… – Лёха опёрся рукой об пол и изобразил рвотный спазм.
– Сожрали? – не понял допрашивающий его Змей. – Что ты несёшь?
– Помню, как они распахнули пасти… – дрожащим голосом, глядя перед собой взглядом умалишённого проговорил Стриж. – … И начали рвать… ещё живого… прямо с бронёй…
Он содрогнулся, игнорируя громкий хохот Белочки в голове.
Этот бред он нёс намеренно, не особенно заботясь, поверят ли хоть одному слову. Но просто так сбросить со счетов демоническую природу нападавших Змеи не смогут. В конце-концов, налёт начался с героически десантировавшегося цербера, а кто-то из выживших обязательно расскажет, как превращались в ледышки некоторые из убитых. Да и трупы оставшихся телохранителей вместе с бесценной бронёй так и не нашли.
Кто поручится после этой сумасшедшей ночи, что некие загадочные, неизвестные доселе существа способны не только летать и игнорировать магию, но и жрать людей вместе с бронёй Древних?
Ещё одна загадка врагу, которую не разгадать, а вот нервозности прибавит.
Судя по матерной руладе Змея, дикую историю он списал скорее на последствия травмы головы, но главное для себя выяснил – ничего нового или полезного он от раненых в ближайшее время не дождётся.
– Вот дерьмо, – пробормотал он, глядя на разбитый витраж. – И непонятно, сколько их было, куда они ушли и как…
Помолчав, он положил ладонь на плечо Стрижа и сказал:
– Ты сделал всё, что мог, воин, с честью выполнив свой долг.
Тут Лёха был с ним согласен. Телохранители Гарма действительно сражались до последнего, защищая своего повелителя. Такой враг достоин уважения и даже жаль, что вместо достойного погребения их тела просто скинули в пропасть.
– Унесите их, – приказал Змей и вышел.
Пустотников освободили от бесценных лат работы древних мастеров и отнесли в местную медсанчасть.
