– Понимаю, – киваю я.
– Так что ты, мой друг, ходячая бомба замедленного действия. Есть только один вопрос – кто первым узнает о тебе и твоём ритуале.
Хочу сказать, что никто и никогда не узнает. Но успеваю прикусить язык.
Я, блин, уже спалился. Надо было чуть пошевелить мозгами и не ехать на тестирование в МГУМИ. Ведь Роман Петрович передаст записи ректору. Туда-сюда, и скоро моя история может выплыть наружу.
Там и Кушнира смогут без меня отыскать, если он ещё жив. Зелье переноса душ – не менее важное открытие, чем ритуал по переносу ядра.
Хорошо от этого не будет. Садюга прав. Мой ритуал – опасное средство, которое все политические стороны захотят использовать.
– Твои новые способности тоже многих заинтересуют, – говорит Паша. – Ты, значит, теперь можешь развеивать чужие заклятия?
– Это я и раньше мог с помощью перехвата. Нет, здесь дело в другом… Я могу их поглощать. Только сам пока до конца не понял, как это делать. И вообще нифига пока про себя не понял.
– Судя по словам Лизы, ты ещё и ману из людей можешь вытягивать.
– Вроде бы. Кстати, дай руку, – протягиваю ладонь.
Садюга без раздумий касается моей руки. И да, в ту же секунду я чувствую, как начинаю поглощать его ману. Павел хмурится и забирает ладонь.
– Ты можешь это контролировать? – спрашивает он.
– Пока нет. Но надо научиться, – меня вдруг охватывает неподдельный ужас. – А то как же я буду со студентками развлекаться?
– Да уж, тебе не позавидуешь, – Садюга даже ухмыляется. – Если коротко, ты в полной жопе.
«Опять, – бурчит в мыслях Дюба. – Вроде выбрались, а на самом деле ещё глубже залезли».
– Это точно, я в жопе, – вздыхаю. – Только будь уверен, я из неё не выберусь. Что ты предлагаешь? Самому выбрать сторону, пока не поздно? Сбежать из России? Стереть себе память?
Паша выдыхает дым через ноздри и стряхивает пепел в пепельницу.
– А я ничего не предлагаю, – говорит он. – Делай, что знаешь. У меня своей работы полно. Семья. Я не хочу в это лезть.
Надо же. Как-то обидно становится, хотя я прекрасно понимаю, что Садеев здесь вообще ни при чём.
– Просто мне показалось, ты не догоняешь, что к чему. Решил объяснить, – пожимает плечами он. – Сам решай, как быть. Только знай, что рано или поздно об этом узнают и захотят тебя использовать. Люди из правительства, спецслужбы, Холод со своими братьями.
– Угу, – мычу я. – Понятно.
– Ты не подумай, что я тебя кинул, – туша окурок, говорит Садист. – Если помощь понадобится – зови. Но сам понимаешь, я лишь начальник округа. Бодаться с властью не смогу.
– Вообще-то, я хотел попросить тебя о протекции. Ты можешь сделать так, что Дима Могильный работал только на ДБ и больше ни на кого другого? – тычу себя пальцем в грудь. – Договор какой-нибудь составить или типа того.
– Ты и так работаешь на ДБ, – усмехается Павел. – А если кто-нибудь покруче захочет тебя перехватить, договор его не остановит.
– Ну, придумайте что-нибудь, чтоб сложнее стало. У вас же есть юридический отдел, пусть составят такой договор, что чёрт ногу сломит.
– Можно попробовать, – пожимает плечами Садист. – Хорошо, я отдам распоряжение. Но если ты захочешь покинуть город или даже страну, я тебя винить не стану.
– Да ну нафиг, – машу рукой. – Здесь вся моя жизнь. Что я за границей буду делать?
– Тискать заграничных студенток, скорее всего.
– Я уже потискал тех, которые по обмену приезжали, – подмигиваю я. – Ничего особенного. В трусиках у всех одно и то же.
