Матильда, сидя на подоконнике своей квартиры, наблюдала эту сцену с видом режиссёра, довольного удачным дублем. Рядом с ней примостилась рыжая кошка, удивительно похожая на свою хозяйку Алису.
– Ну что, племяшка, – промурлыкала Матильда, – кажется, нам придётся почаще устраивать семейные посиделки.
Рыжая кошка в ответ только подмигнула.
Спустя полгода судьба столкнула их в "Гранд Палас" – Вика праздновала свадьбу с тем самым банкиром из лужи, а двумя этажами выше Аркадий и Алиса устроили скромное торжество в кругу самых близких и их котов. В суматохе свадебного дня Вика случайно заглянула не в тот зал и застыла, разглядывая на пальце Алисы старинное серебряное кольцо с лунным камнем в форме кошачьего глаза. Точно такое же кольцо она когда-то видела на старой фотографии бабушки Аркадия.
– Фамильная реликвия, – подмигнула Алиса.
А две кошки – чёрная и рыжая – сидели на подоконнике и делали вид, что их интересует исключительно свадебный торт. В конце концов, даже потомственным ведьмам-хранительницам иногда хочется побыть просто кошками.
Эта квартира только для меня и детей
Часть 1: Развод и квартира
Анна Воробьёва-Соловьёва (в девичестве просто Воробьёва) стояла посреди их с Вадимом – теперь уже только её – квартиры, уперев руки в боки, как капитан на мостике корабля после мятежа. В её тёмных глазах плескалось торжество пополам с грустью – гремучий коктейль, который она научилась подавать себе каждое утро последние три месяца.
– И чтобы ноги твоей здесь больше не было, Вадик! – объявила она в пространство, словно репетируя предстоящий разговор. – Теперь эта квартира только для меня и детей!
Люстра над её головой качнулась, как будто в несогласии. Та самая люстра, которую они вместе выбирали пять лет назад, когда делали ремонт. Вадим тогда ещё пошутил, что она похожа на перевёрнутый торт, и с тех пор они только так её и называли.
Вадим появился через пятнадцать минут – как раз когда Анна пыталась передвинуть их семейный диван, чтобы "всё было по-новому". Диван, видавший два переезда и сотни вечеров с попкорном у телевизора, упирался всеми четырьмя ножками, словно капризный ослик.
– Давай помогу, – предложил Вадим, привычным движением закатывая рукава рубашки.
– Даже не думай! – Анна дёрнула диван с утроенной силой. – Я же сказала: забирай свои вещи и уходи!
Диван внезапно поддался и рванул вперёд с такой прытью, что Анна влетела в стену, а следом за ней, как в комедии положений, ввалились дети – одиннадцатилетняя Маша и восьмилетний Димка.
– Мам, а почему папа должен уйти? Это же наш дом, – спросила Маша, потирая ушибленный лоб.
– Потому что… потому что он теперь будет жить со своей новой подругой! – выпалила Анна.
– У меня нет никакой подруги, – устало вздохнул Вадим. – Я же объяснял про командировку и новую сотрудницу…
В этот момент "торт" на потолке снова качнулся, а из кухни донёсся звон посуды – той самой, свадебной, которую они всей семьёй спасали во время потопа от соседей сверху.
К вечеру, когда Вадим собрал вещи и ушёл, квартира наполнилась какой-то странной атмосферой. Двери, хранившие следы измерений роста детей, то не закрывались, то захлопывались сами собой. Вода в кране, который Вадим чинил каждую весну, то едва капала, то била фонтаном. А когда Анна, уложив детей, села писать объявление на сайт знакомств, компьютер внезапно завис на заставке с фотографией их прошлогоднего семейного отпуска.
