Antisex - страница 12

Я опять откинулся на спинку своего вертящегося стула и с хрустом потянулся. Поразмял, помассировал пальцы рук. Прикрыл глаза и стал вспоминать самое начало нашего пути. Наши первые шаги. Счастье созидания, упорство борьбы, несгибаемость воли ДД!

Уже через пару недель поле нашего освобождения я заметил, что боевая команда во главе с Артемом приросла новыми членами – молодыми, сильными, теми, кто хотел буквально выгрызть у задымленной, погорелой планеты свое право на жизнь. Теперь нас стало человек семьдесят, а то и больше. И все работали на пределе своих сил.

Да, мы не поддерживали больных, слабых и старых ни лишним куском сухаря, ни дополнительным глотком воды. Некоторые пытались нас обвинить в жестокости, но что было делать? Порой приходилось по-настоящему тяжко. До сих пор помню искаженное в крике лицо молодой мамаши. Она орала и билась в истерике, даже на колени становилась, чтобы вымолить несколько лишних глотков для своего ребенка-инвалида. Тот испуганно пялился на нас своими блеклыми, в синюшных кругах глазенками и тихо всхлипывал, видно, плакать во весь голос у него не было сил. Я чуть было не разжалобился и не протянул ей дополнительный пластиковый стакан с водой, но тут кто-то из наших ребят крепко, до боли, сжал мое запястье и прошипел: «А ну, не сметь!». И я отвернулся и отошел от нее. Вечером того же дня Артем подозвал меня и строго, по-отечески, сказал: «Ты сегодня едва не проявил слабость по отношению к одной женщине. И я, в общем, тебя понимаю! Но ты должен понять раз и навсегда: у нас нет права разбазаривать скудные средства на поддержку балластного биоматериала. Иначе не выживет никто!» Я кивнул – возразить на это мне было абсолютно нечего, а термин «балластный биоматериал» запомнился накрепко!

Прошло несколько дней после выхода из подземки, мы постепенно привыкали к жизни на поверхности. Запахи гари уже не казались нам такими невыносимыми, возможно, воздух действительно слегка очистился, а возможно, мы уже принюхались и перестали с такой силой ощущать вонь от прошедших пожаров. Теперь почти все время дули сильные ветры, и это очень спасало. Вот когда я понял, что такое – настоящее наслаждение, настоящее счастье – просто дышать!.. Жить и дышать, дышать и жить!

Мы, сплотившиеся вокруг Артема, сразу впряглись в работу. Постепенно наши отношения переродились в настоящее братство, в котором не было места зависти, подсиживанию, подлости, скрытности, где сердце каждого было открыто для других. Мы понимали, что перед нами стоит великая цель, и жертвовали своими силами и собственными интересами добровольно и радостно!

А уставали мы так, что еле добирались до своих тюфяков и засыпали мгновенно. Между тем нас становилось все больше, наши ряды активно пополнялись. Мы добывали все, что хотя бы приблизительно подходило под категорию «еда» – полусгоревший картофель, обуглившийся хлеб, расплавившиеся куски сыра, почерневшее от копоти мясо и снулую, расползающуюся под пальцами рыбу.

Но главное, за чем мы активно охотились, была, конечно, вода. Команда поиска воды была самая сильная, в нее отбирались самые лучшие, самые надежные и самые ответственные ребята. Воду искали повсюду: рыскали по всему городу, обшаривая полуразрушенные магазины, супермаркеты и склады, организовывали настоящие экспедиции за город для обнаружения действующих источников. Несколько позже среди нас появились ребята, знающие, как добуриться до водоносных горизонтов. Осталось дело за малым – найти и реанимировать буровые установки на воду. И произошло чудо – мы сделали это! Не в одночасье, конечно, но постепенно проблема с питьевой водой была решена. Конечно, ни у кого не было даже мысли о том, чтобы расходовать драгоценную жидкость также бездумно, как это делали люди до Катастрофы, но решить проблему смертельной жажды нам удалось! Это было великой победой на нашем пути!