Антисоветчина, или Оборотни в Кремле - страница 31

Тут-то и пригодились ему взгляды Джугашвили. Он по заданию Ленина пишет статью «Марксизм и национальный вопрос», где разнес оппонентов в пух и прах. Вообще опровергал существование еврейской нации, поскольку, мол, она не имеет собственной территории, живет в разных странах и разговаривает на разных языках. И Владимиру Ильичу такой «погром» очень понравился, это было вполне по-ленински, неважно, какими аргументами, но всыпать противникам, чтоб мало не показалось. Владимир Ильич лично проталкивает статью в журнал «Просвещение», несмотря на противодействие части редакции, и сообщает Каменеву: «Вопрос боевой, и мы не сдадим ни на йоту принципиальной позиции против бундовской сволочи». И именно эта статья впервые была подписана новым псевдонимом – Сталин…

После визита за границу Иосиф Виссарионович был направлен в Петроград курировать издание «Правды». Но по наводке провокатора Малиновского его почти сразу арестовали, он попал в очередную ссылку, в Туруханский край. Как хронического беглеца, его определили за Полярный круг, в дальнее село Курейка. Здесь же с ним очутился другой член ЦК и хронический беглец, Яков Свердлов. Но не ужились. Сталин почему-то сторонился товарища по партии, чувствовал к нему то ли отвращение, то ли некое отторжение. Правда, вместе пробыли недолго. Свердлов симулировал болезнь, в его защиту подняла шум «общественность», и его перевели в более цивилизованные места, в большое село Монастырское, где он попытался организовать кооператив по скупке у населения пушнины – чтобы перепродавать а Америку[117]. За Сталина ходатаев не нашлось, и по здоровью он не «косил». Провел три года в Курейке. Близко сошелся с местными жителями. Охотился, ловил рыбу для пропитания.

В 1916 г. в связи с военными потерями начали призывать в армию ссыльных. Большевики типа Свердлова нашли способы уклониться, Сталин этого делать не стал. Был призван, но не прошел медицинскую комиссию из-за давней болезни руки. А тут грянул и Февраль с политической амнистией. Иосиф Виссарионович с Каменевым сразу выехали в Петроград. Однако там верховодили партийцы типа Шляпникова – те, кто устраивал забастовки, получая деньги из Швеции. Сталин им пришелся не ко двору. В Бюро ЦК, воссозданное этими деятелями, он был приглашен лишь с совещательным голосом.

Но в обстановке, когда требовалось бороться за влияние среди простых рабочих, солдат, обойтись без таких людей, как Сталин, было нельзя. Он был прекрасным организатором-практиком, умел завоевывать доверие. Сказалась и его близость с вернувшимся из эмиграции Лениным. Владимир Ильич ценил его верность «ученика», доверял ему, и на VI съезде, в своем отсутствии, поручил ему сделать главный, политический доклад. На этом же съезде обозначилось еще одно расхождение Иосифа Виссарионовича с Троцким. Сталин в полемике с троцкистом Преображенским заявил, что хватит ориентироваться на Запад, и, может быть, «именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму». Когда об этом доложили Троцкому, он смеялся над столь вопиющим «невежеством» и как раз тогда прилепил Иосифу Виссарионовичу презрительное прозвище – «философ социализма в одной стране».

В Октябрьской революции Сталин поучаствовал весьма активно, был членом Военно-революционного комитета, и после победы большевиков вошел в правительство – Совнарком. Но «кто платил, тот заказывал музыку». Само собой разумеется, основные рычаги власти оказались в руках ставленников закулисных сил. Сталина же ввел в правительство Ленин, желая иметь «своего» человека и придумав для него пост «по специальности» – совершенно неопределенный и малопонятный, наркома по делам национальностей. Если мы взглянем на плакат тех времен, где изображен состав Совнаркома, то увидим рядом с Лениным фотографии Троцкого и Рыкова, а Иосифа Виссарионовича – в самом низу, в уголке[34]. И весь его «наркомат» представлял собой письменный стол в одной из комнат Смольного, штат состоял из двух помощников.