К тому же, Тишка очень устал и проголодался. Весь день он ел лишь малину и чернику. А разве одними ягодами можно насытиться? Даже, если ты – солнечный лучик.
Вскоре и совсем стемнело. Наступила ночь.
Большие, страшные, птицы заухали, полетели среди ветвей.
Кто-то завыл в лесной чаще. Заквакал хором неподалеку. Пополз, шипя и извиваясь, по мху и валежнику.
Сыростью и прохладой потянуло от ближнего болота.
– Ну, что так сидеть на пеньке? – Сказал себе Тиша.
– Надо идти, может дом по пути встречу. Порошусь, что бы пустили переночевать.
Тишка встал с пенька и пошел по лесной тропинке, освещая ее своим солнечным лучиком, словно фонариком, чтобы не сбиться с дороги.
Долго ли шел лучик, коротко ли, но, вдруг, услышал он, как кто-то плачет неподалеку тоненьким голоском.
– Кто бы это мог быть?
Лучик Тиша пошел на звук плача.
– Ах, вот оно что!
– Зверь махонький, косоглазый, с длинными ушами, и куцым хвостом, забился под кустик, и плачет, трясется от страха.
– Ты кто? – Спросил его лучик.
– Я зайчонок Длинные Уши. А ты кто? – Ответил длинноухий, еще больше трясясь от страха.
– На волка ты не похож. И на филина, или лисицу ты тоже не похож.
– Я, Тишка, солнечный лучик! – Сказал лучик. И рассказал зайчику, все про себя, и как он оказался в этом лесу.
– А я живу в этом лесу. – сказал зайчик Длинные Уши. – Только, я заблудился.
– Сегодня за мной гнался волк. И я так долго от него убегал и так петлял, что заблудился. Я теперь не могу найти дорогу в темноте. И ночью меня или съест волк, или унесет филин.
И зайчик снова заплакал.
– Не плачь! – сказал Тишка.
– Пошли искать дорогу вместе!
Зайчик Длинные Уши согласился. И даже приободрился, слегка осмелел:
– Ты будешь светить, а я буду дорогу искать. У нас, у зайцев, особые приметы. При свете мы их быстро найдем.
– И они пошли. Лучик освещал лес вокруг. А зайка знакомые, заячьи, приметы, указывающие дорогу к дому, искал.
Прошли они, так, немного, и вдруг где-то, неподалеку, заухало.
– Ай, это филин! – закричал Заяц в ужасе, и затрясся от страха.
А вот и он, филин! Из лесной чащи вылетел. Огромный, пятнисто-серый.
Увидел филин зайчонка, обрадовался. Когти большие, цепкие, на лапах распустил. Уши на большой голове торчком стоят. Глазищи огромные, круглые, желтым огнем горят. Клювом крючковатым щелкает. Вот-вот зайца когтищами, своими, схватит.
– Что делать?
И тут Тиша придумал. Собрал он весь свой свет в один, большой, луч, и прямо филину в глаза направил.
Ослепил филина яркий луч. Совы и филины, они же, ночные хищники, и при дневном свете плохо видят.
Заухал филин, полетел прочь от Тишки. Сослепу об сук стукнулся, в древесных ветвях путался. Об ствол сосны шмякнулся. Чуть до смерти не зашибся.
А лучик Тишка, и зайчонок Длинные Уши, пошли дальше. Дорогу к зайкиному дому искать.
Прошли они еще немного. Вышли на лесную поляну. Вдруг, слышит Тиша, воет кто-то. И глаза желтые в темноте горят.
– Ой, это волк! – закричал Длинные Уши. – Он меня сейчас съест!
И от страха заяц весь затрясся-заколотился.
– Убежать бы сейчас! Задать стрекоча. Да куда ж ты по темному, ночному, лесу побежишь? Только лапы поломаешь.
А вот и волк! Выходит на поляну. Оглядывается.
Увидел волк зайчишку. Облизнулся:
– А вот и поздний ужин! Давно я за ним бегал, гонялся. А теперь ужин и сам ко мне в пасть идет.
Стал волк подкрадываться к зайцу. Серая шерсть на волчьем загривке дыбом встала. Пасть зубастая оскалена. Распахнута широко. Вот-вот зайчика проглотит!
