– Не завалятся, – сказала Таня. Мне Иринка сказала, что она
продержит Кольку вдали от стола, как минимум часов до
шести утра.
– Это когда она успела? – засмеялся Антон.
– А когда они собирались, она мне на ухо сказала.
– Какая у тебя сообразительная подруга, – сказал Антон с
улыбкой. Ну, прямо сама деликатность.
– Ничего, они с Колькой, наверно, сейчас тоже не скучают. И
вообще, разве такая парочка может заскучать? – и они
засмеялись, вспоминая новогодний вечер.
За окном трещала канонада от фейерверков и раздавались крики «ура». Гуляли подвыпившие и веселые люди.
– Антош, а ты часто стихи пишешь?
– Нет, я вообще их, в принципе, не пишу, – сказал Антон сму-
тившись.
– Почему? – спросила Таня, – ведь у тебя так хорошо получи-
лось.
– Ну, это просто нашло и все. Просто мне хотелось свое
отношение к тебе передать, а точнее даже не отношение, а
восприятие тебя. То есть, как я тебя воспринимаю. Вот и
родились строки сами собой.
– Я что, твоя муза? – спросила Таня, приподняв голову над ним.
Тогда я в двойне счастлива. Ты даже не представляешь, как
приятно ощущать себя той, ради кого делаются неординарные
поступки.
– А что неординарного в стихах? – спросил Антон. Их пишут
многие.
– Многие меня не интересуют. Просто от поэта получить стихи,
это как то обыденно. Ведь он и так поэт и занимается сочини-
тельством постоянно. А вот когда человек делает ради кого-то
то, что не делал никогда, вот это в двойне дорого. А у тебя еще
так красиво получилось. Ты у меня такой милый.
И их губы опять слились в поцелуе, а стройные тела превратились в одно целое.
* * *
Часы показывали без четверти шесть. Таня встала и подошла к столу. Антон лежал и любовался ее красивой и стройной фигурой. Ему нравилось, как она ходит, как сидит, как улыбается, даже как ест сейчас виноград. Таня держала в одной руке большую гроздь винограда, а другой отрывала по ягодке и грациозно отправляла их в свой небольшой рот. Алые губы так и манили Антона, а Таня, как бы дразня его, отправляла за них одну ягоду за другой. Он пожалел, что он не художник, так как очень хотел бы нарисовать то, что сейчас видел. Волосы Тани распустились и спадали многочисленными прядями на ее спину, плечи, обнаженные, небольшие и упругие груди. Плоский живот плавно переходил в красивые бедра, а дальше в длинные стройные ноги. Таня видела, что Антон не может оторвать от нее взгляд и, хотя ее это немного смущало, специально не спешила отходить от стола и одеваться. Это был ее мужчина. Она его любит, а он любит ее. Пусть любуется. Ему теперь все можно.
В дверь позвонили. Таня забежала в соседнюю комнату одеваться, а Антон натянул штаны и накинул рубашку. Открыв дверь, он увидел Иринку и Кольку, которые были все в снегу. Их глаза горели, а на щеках был яркий румянец от мороза.
– С Новым годом!!! С новым счастьем!!! – хором заорали они и
с хохотом ввалились в дверь.
– Вас там что, в сугробе держали что ли? – спросил Антон.
– Не, это я Кольку в подъезд не пускала, он все рвался добить
твой пирог, а я его по всем сугробам изваляла. Он от меня
удрать в подъезд пытался, но от меня не уйдешь! – сказала
Иринка и с размаху дала рукой по Колькиной заднице.
Колька стоял на одной ноге и пытался снять ботинок. Получив мощный шлепок, он повалился на пол. В этот момент в коридор вышла Таня.
– Коль, ты чего на полу валяешься? – смеясь, спросила Таня.
– Да я тут перчатку уронил, – сказал Колька, демонстративно
