Александр взбежал на крыльцо старого купеческого дома, громко постучал в тяжёлую входную дверь. Через некоторое время дверь открылась, и на пороге появился улыбающийся Баженов.
– Саша, здравствуй! – Владимир Петрович сразу перешёл на «ты», и Александр этого даже не заметил. – Заходи. Раздевайся. Как твои дела?
– Отчисляют меня, – произнёс Александр бесцветным голосом, снимая пальто. – Не знаю, что и делать, Владимир Петрович.
– Ты, Саша, можешь называть меня просто Владимиром. И давай перейдём на «ты». Мы ведь друзья, не так ли? – полуутвердительно спросил Баженов. И, видя благодарные жесты гимназиста, продолжил: – Беда твоя не смертельна. Разве от этого умирают? И вообще, Саша, жизнь твоя только начинается. Есть другие школы и другие науки, другие друзья и подруги.
При слове «подруги» Александр засмущался и отвёл взгляд. У него пока не было опыта общения с девушками, он их немного побаивался и прикрывал это удалью и грубоватостью.
– Как хорошо, что я к тебе зашёл, Владимир, – успокоенно сказал Антонов.
– Да, Саша. Ты теперь чаще заходи. Давай завтра я познакомлю тебя с интересными людьми. Поговорим, – заинтересовал Александра Баженов. – Только ты никому не рассказывай.
– Понял. Не маленький, – серьёзным голосом ответил Александр. Он верил Баженову и внутренне был готов к новой жизни, манившей неожиданностями и приключениями.
Условившись о завтрашней встрече, они тепло расстались. Антонов шёл домой, а в груди у него пело сердце.
Дома мать плакала, а с отцом состоялся серьёзный разговор, но изменить создавшуюся ситуацию ничего уже не могло. Отчисление было реальностью, и требовалось подумать о дальнейших планах.
– Ремеслу тебе надо учиться, Саша, – по-отцовски переживая, произнёс Степан Гаврилович. – Со следующего года определим тебя. А пока помогай мне. И брось хулиганить. Не хватало тебе ещё с тюрьмой связаться.
– Не волнуйся, папа, – успокоил Александр отца, довольный, что всё обошлось без большого скандала. – Всё будет хорошо.
На следующий день, ближе к вечеру, Александр отправился к Баженову. У того в доме уже находились несколько гостей, которым он и представил Антонова.
– Мой друг Александр Антонов! – как-то даже торжественно произнёс Баженов. Потом он по очереди подводил Александра к гостям и знакомил их. Среди гостей находился Плужников Григорий Наумович. Это был широкоплечий мужчина высокого роста с грубыми от крестьянской работы широкими ладонями. Смотрел он внимательно прямо в глаза, как бы гипнотизировал собеседника. Говорил Григорий Наумович чётко, грамотно, со знанием дела. Антонов сразу почувствовал, что главным в этой компании является именно Плужников.
В числе гостей были учитель соседней школы, два путейца с местной железной дороги и ещё несколько человек, которых Антонов в тот день не очень запомнил. Зато одна из двух молоденьких девушек сразу заставила его покраснеть, посмотрев на Шурку изучающим взглядом. Её огромные зелёные глаза светились ласковой приветливостью.
– Софья Боголюбская, – представилась девушка, легонько пожимая Сашкину руку. Как потом узнал Антонов, Софья приехала из Тамбова в гости к дяде, а на собрание пришла со своей кузиной. Оказалось, что девушки давно помогают социалистам-революционерам.
– Давайте, ребята, к столу, – весело произнёс хозяин, и вся дружная компания стала рассаживаться. На столе уже дымил самовар, а на большом блюде вкусно красовалась горка румяных пирожков.
