Антонов. Последний пожар - страница 7

– Не на базаре, – отрезал Антонов, и парни поняли, что спорить бесполезно.

– Втроём-то справимся? – засомневался Лощинин.

– Нас будет четверо. Подъедет Ишин. Познакомлю вас. Мировой мужик.

– А кто сторожа глушит? – спросил Заев.

– Ты и сделаешь, Ваня. Вон силища какая. Справишься? – Антонов подзадорил товарища, который уже в семнадцать лет был под метр восемьдесят ростом и под сто килограммов весом.

– Для ясности спросил. Успокою служивого, – увесистым баском ответил Заев.

– Не убей, смотри. Нам мокруха не нужна. Меньше шуму, больше шансов, что не найдут, – предостерёг его Александр.

– Добро. По рукам, – согласился Заев.

А в субботнюю ночь запыхавшиеся, но довольные, в нежилом доме одного товарища при свете керосиновой лампы они пересчитывали деньги. Денег было много, целых шесть тысяч. Такого успеха даже Антонов не ожидал. Глаза у ребят лихорадочно блестели. То и дело то один, то другой вспоминал подробности произошедшего, и все негромко смеялись.

– Вот вам ещё по сотне премия, – Александр от себя добавил товарищам денег.

Операция прошла гладко, и это кружило ребятам голову. Договорились, что им не надо привлекать внимания и светить деньгами, а главное – быть готовыми к новому делу. Ишин этой же ночью отбыл в Калугино, а кирсановские разошлись по домам.

Довольно улыбался Плужников на следующее утро, обнимая Александра за плечи.

– Ну, Саша, молодец! Какое дело провернул! Товарищей выручил. Руководство будет благодарно, – приговаривал он.

– Ерунда, – уже по-взрослому отвечал Антонов, жаждущий новых побед. – Теперь о почте надо думать.

– Ты не горячись, – посерьёзнел Плужников. – Пусть немного всё уляжется. Полиция сейчас здорово по городу шерстит, но на вас не должны выйти. А через месячишко и почту возьмём. Ты пока оглядись, обдумай. И от лица нашей партии выражаю тебе огромное «спасибо». Вот, денег себе возьми, но не гуляй шибко. Заметят.

– Понял, – ответил с улыбкой Александр, запихивая деньки в просторный карман брюк.

Прошло всего несколько недель, и Кирсанов вновь потрясло дерзкое преступление. Неизвестными была ограблена касса почтампа. И вновь, как и в случае с лавкой Сазонова, грабителей задержать не удалось. Полиция сбилась с ног, отрабатывая различные версии, но расследование не продвигалось. Однако для Антонова был большой риск попасть в полицейскую разработку, и Плужников предложил ему перебраться в Тамбов.

– Там, Саша, устроишься в депо учеником слесаря. Какие-то навыки у тебя есть. С отцом работал, справишься. Партийная организация наша там крепкая. Адресок для связи я тебе дам. Да и масштаб там поболе нашего, есть где развернуться. Как раз для тебя. Боевой ты, в самое пекло лезешь. Будь поосторожнее, береги себя. Такие люди партии нужны.

Александр и сам рад был уехать. Дома его не понимали, да он и не тянулся к своим домашним. Он давно не ребёнок, чтобы слушать нравоучения. Только привязанность брата Дмитрия отзывалась в нём теплотой. Была и ещё одна причина желания уехать: очень хотелось вновь увидеть Софью. При последнем расставании он лишь неуклюже поцеловал её в щёку, и теперь запах лёгких духов девушки повсюду его преследовал.

Но, всё же, не это было главным. Александр из неопытного начинающего революционера превратился в уверенного и целеустремлённого борца с царским произволом и несправедливостью. Он не представлял себя вне борьбы за светлое будущее и готов был идти на любые жертвы. Любил ли он рабочих и крестьян? Понимал ли он их, разделял ли заботы и чаяния? Да Антонов в этом и не нуждался. Ему нужна была сама борьба, сам процесс. Он видел противника в лице действующей власти, обладал средствами борьбы. Цель он представлял смутно, но твёрдо знал, что надо обязательно побеждать. А уж воли к победе ему не занимать. Ещё будучи пацаном, он на спор с ребятами резал бритвой себе руку и при этом улыбался. Уже тогда его, худого жилистого паренька, побаивались парни. И уважали.