Антропогенез. Звезды созданы не нами - страница 24

Сестра своим странным скрипучим голосом где-то под потолком прошипела:

– Шрам, смотри в городе опять выжившего нашли! – и она конечностью показала на колонну мутантов, бредущих в сторону моста, при этом у одного жнеца в лапе барахтался живой человек. Шрам ничего не сказал, лишь подумал, как не повезло бедолаге, для себя отметив, что опять «орлы поймали муху», так, по крайней мере, выглядело то войско, что тащило жертву. Шрам был невысокого роста, широченный в плечах, очень сильный мужчина лет тридцати пяти, с кудрявыми черными волосами и такой же бородой, с ясными карими глазами. Как только волосы начинали немного завиваться, он стриг их очень коротко, почему-то такой вид казался ему более опрятным. При одном взгляде на Шрама, круглоголового, коротко стриженого, с бычьей шеей и жутким шрамом на все лицо, который стянул кожу так, что он никогда не улыбался. Сразу становилось ясно, что судьба Сергея не щадила, начиная с самого начала вторжения. Но было в нем что-то располагающее, ему хотелось верить и доверять. Импульсивный и наделенный зловещей сатирой, часто ранил людей и настраивал против себя. К Сестре у него было особое отношение, он видел в ней больше человеческого, чем окружающие.

Сестра опять нырнула в тень, стараясь не шевелиться. Было раннее утро, ночь была холодной, а единственный источник тепла был небольшой костёр, организованный в центре здания в туалете так, чтобы его не было видно, и он не отбрасывал тени, а высота защищала от случайных взглядов. Пятьдесят седьмой этаж был выбран не случайно, так как в нем уцелела большая часть витражей. Изредка было слышно карканье ворон, которые были голоднее в два раза больше обычного, в городе уже почти не было пищи. Мутировавшие твари сюда тоже не заползали. Мутанты обходили это здание стороной, так что центром операции выбрали именно его. Растяжки с гранатами по этажам и с простыми жестяными банками из-под тушёнки обеспечивали безопасность периметра. Ночью караул несла Сестра, так как ее потребность во сне составляла два часа. Шрам же ночью часто соскакивал. В этот момент он слышал лишь биение своего сердца, оно тихо замедлялось, успокаиваясь, слышались шумы умирающего города. Один и тот же сон вот уже пару ночей преследовал Сергея:

«Открыв глаза и приподняв свою голову, он видел жуткое лицо заражённого, что сидел напротив него, прислонившись к облупленной стене. Дико улыбаясь, он показывает ему пальцем знак "тихо", и в тот самый момент его голова отваливается и начинает на меленьких паучьих ножках бежать к Сергею». Шрам каждый раз шумно выдыхал, увидев Сестру, приползшую на шум, и та, проникшись пониманием, спрашивала:

– Чёртов сон?!

Сергей кивал, а она понимающе кивала в ответ и уползала обратно. А он каждый раз думал, что, вытягивая себя из ночных кошмаров, не чувствует уже в пробуждении никакого облегчения, а ощущает лишь страх перед очередным сном.

За то время, что он находился в странной семье мутантов, он лишь с ней установил настоящий контакт. Шрам отогнал это воспоминание, взял бинокль и стал разглядывать колонну, почти про себя проговорив:

– Я думал, уже всех выживших отловили. Видишь, Сестра, им зачем-то они нужны живыми. Это как-то связано с кораблями. Мы должны это выяснить.

Подражатели, смесь сколопендры и богомола, все в хитине, прыгали с машины на машину, старясь держаться на середине улицы, двигались впереди колонны. Конечностями, острыми, как бритва, они оставляли отверстия в машинах, а при передвижении по остаткам асфальта, выдирали с легкостью еще неповрежденные куски. Несколько подражателей передвигалось по отвесным стенам здания у края дороги, иногда заглядывая в окна и оглашая окрестности призывами о помощи. Несколько особей прыгали вслед гигантскими ловкими прыжками с крыши на крышу зданий, страшные в своей нечеловеческой грациозности. Хвост колонны прикрывали тяжелые Жнецы, растянувшиеся с другой стороны в цепь. Двое ретрансляторов с видоизменёнными головами, облачившиеся в броню и с автоматами на перевес, шли возле Жнеца, несшего жертву. Основную массу составляли обычные зараженные, которые образовывали кольцо оцепления, напоминая живой щит.