Аня из Авонлеи - страница 4

– Аня, ты бредишь?

– Это не бред, хотя очень похоже на ночной кошмар. И корова мистера Харрисона сейчас уже в Шарлоттауне. Ох, эта история хуже всех, в какие я попадала в своей жизни. Что же теперь делать?

– Пойти и поговорить с мистером Харрисоном. Если он не захочет взять деньги, предложим ему нашу Долли. Она ничуть не хуже его коровы.

– Ох, он рассвирепеет! – застонала Аня. – Но придется пойти и поговорить. Я пойду сейчас же. Чем скорее покончить с этим делом, тем лучше! Но это будет ужасно унизительно!

Бедная Аня взяла шляпу и свои двадцать долларов и, уже направляясь к выходу, бросила случайный взгляд в открытую дверь буфетной. На столе стоял великолепный ореховый торт, который она испекла в то утро для предстоящего собрания Общества Содействия Развитию Авонлеи. Но что такое собрание молодежи, если сравнивать его с визитом в дом праведно негодующего мистера Харрисона? Аня подумала, что такой торт способен смягчить сердце любого мужчины, а тем более такого, которому приходится готовить самому. Она быстро упаковала торт в коробку и взяла с собой.

Дом мистера Харрисона стоял на опушке елового леса. На крыльце, в тени вьющегося плюща, сидел, сняв куртку, сам мистер Харрисон и наслаждался своей послеобеденной трубкой. Увидев, кто направляется к нему по тропинке, он вскочил, бросился в дом и захлопнул за собой дверь. На самом деле его поведение было вызвано стыдом за вчерашнюю вспышку гнева, но бедную Аню оно лишило последних остатков храбрости. Дрожащей рукой она постучала в дверь.

Мистер Харрисон открыл и, смущенно улыбаясь, довольно дружелюбным тоном пригласил ее войти. Он уже был в куртке и без трубки и очень вежливо предложил Ане очень пыльный стул. Встреча прошла бы довольно гладко, если бы не предатель-попугай, таращивший злые золотистые глаза через прутья своей клетки. Не успела Аня сесть, как Джинджер воскликнул:

– Разрази меня гром! Зачем сюда идет эта рыжая свиристелка?!

Трудно сказать, кто покраснел сильнее – мистер Харрисон или Аня.

– Не обращайте внимания на эту птицу, – сказал мистер Харрисон, бросив на Джинджера свирепый взгляд. – Мне подарил его мой брат, который служил матросом. Матросы, как известно, не всегда выражаются самым изысканным языком, а попугаи просто повторяют все, что слышат.

– Да, я знаю, – кротко отозвалась бедная Аня, стараясь подавить обиду. – Я пришла, чтобы признаться… насчет… джерсейской телки.

– Разрази меня гром! – воскликнул мистер Харрисон с тревогой. – Она опять забралась в мой овес? Но не беда… Я просто погорячился вчера, это факт. Не беда, если она и забралась.

– Ох, все в сто раз хуже, – вздохнула Аня.

– Разрази меня гром! Она влезла в мою пшеницу?

– Нет… Я все расскажу… но, прошу вас, не перебивайте… Это меня ужасно нервирует.

– Молчу, – заверил мистер Харрисон и сдержал слово. Но Джинджер, не связанный никаким обещанием, продолжал время от времени выкрикивать: «Рыжая свиристелка!»

– Вчера я заперла мою джерсейскую телку в загоне, где мы доим коров. Сегодня с утра я ездила в Кармоди и на обратном пути увидела в ваших овсах… джерсейскую телку. Мы с Дианой выгнали ее оттуда, но вы представить себе не можете, как нелегко нам пришлось. Я была мокрая насквозь, измученная и злая. И в эту самую минуту появился мистер Ширер и предложил купить у меня эту телку. Я тут же на месте продала ему ее за двадцать долларов. Мистер Ширер сразу забрал ее и отправил вместе с остальным скотом в город. Я пришла домой и после чая заглянула в загон… Мистер Харрисон, – Аня умоляюще взглянула в смущенное лицо мистера Харрисона, – я нашла мою корову в загоне. Я продала мистеру Ширеру вашу корову!