Запиваю водой кислятину во рту. Туалетной бумагой вытираю кровь с тела и простыни. На матрас также кровью, пропитанной сил, не остаётся. Пройдя в маленькую туалетную комнату, я запираюсь в душевой кабине и жду утра.
Утро наступает мучительно медленно. Света все нет.
Поднимаю затёкшее тело и на ватных ногах возвращаюсь к кровати. Борясь со сном, но будучи им поверженным я снова оказываюсь во власти гада. Пока Алекс, не войдя в комнату не будит меня и не отправляет на собрание.
Быстро съев принесённый им завтрак, проведя по простреленному боку убедившись, что там сухо, выхожу из комнаты вслед за Алексом.
Длинные коридоры и бесконечные лифты ожили то тут то там бегающими сотрудниками и репортёрами. Со своими телефонами, освещающими темноту вокруг. Алекс не мог не напомнить, что если до завтра не будет электричества, то подземный корпус на время закроют. Генераторов надолго не хватит для подъёма и спуска стальной коробки.
Я промолчал, обдумывая к чему он говорит мне об этом если мы условились что уже сегодня меня вернут в больницу. Также не напомнил ему о капельнице.
При пункте контроля первом из нескольких мой бок уже напомнил о себе сильным болевым прострелом, а уже после всего сидя в актовом зале, где проходило совещание я еле сидел с испариной на лбу и двумя руками на животе. Боль стала еле выносимой.
Они спорят о чем-то там внизу на главной сцене. Алекс как растворился, не совсем понимаю зачем они меня вызвали, пока один человек к форме, не назвав меня по имени не проводил в другой зал. Намного меньше первого, в зал в котором я вижу министра обороны и одного из основателей Завета, сидящего рядом с молодым качком с покрасневшими серыми глазами, как у рыбы.
– Присаживайся Руди. – Сказал мне министр.
Сел рядом с качком. Не нравится мне он и пахнет он как-то странно. – Он пахнет кровью. Не врав, сказал я сам себе.
Долго они решали что-то о конечной эвакуации Завета.
Спросив меня требуется ли «Зачистка» после того, что произошло. Я уверенно махнул головой в знак того, что – да. Зачистка требуется, а это значит – что нужно уничтожить, то есть отстрелить всех людей кто еще не выбрался из Завета.
Лара
– Как долго мы здесь? Спросила я Ману, поднявшись на ватных ногах. Про себя прикинула, что довольно долго. Как минимум сейчас раннее утро.
Ману, проснувшись и потерев глаза взглянув на часы сказал, что уже девять. Новый день начался в Завете. Вспомнив обступивших нас зараженных по моему телу, прошли мурашки из льда.
Прислушавшись, я услышала только похрустывание
флуоресцентных ламп, вспыхнувших над потолком.
– Надо идти. – Сказал Ману и взяв меня за руку пошёл по коридору, за стеной которого своих новых жертв ожидали заражённые, нас с ним.
– Вы знали о последствиях? – Спросила я серьезно.
– Об именно таких не знали.
Почувствовав, что он мне не договаривает я задала следующий вопрос с нажимом в голосе.
– Для чего нужен был ваш проект?
– Этот проект Адам назвал – «Божий Дар». Он был создан для людей с ограниченными возможностями и только для них.
– Ааа, а те подопытные не были такими людьми, да? – Ману шёл, опустив подбородок, его смоляные кудри ничуть не спутавшись подпрыгивали в ритм шагов.
– Мне нельзя говорить об этом. Но посмотрев на меня он продолжил.
– Вчера первым испытуемым должен был быть Адам, но ему этого сделать не дали.
– Кто-то занял его место?
Крепче сжав мою руку он сказал – Это место купили.
