Апокалипсис от Кобы - страница 108

Но желанное нами Мировое Землетрясение не утихало.

10 января произошло восстание в Бремене – родилась красная Бременская республика. Но снова армия выступила на стороне правительства. Не прошло и месяца, как 4 февраля 1919 года войска рейхсвера взяли красный Бремен.

И, будто издеваясь, дразня, – новый мираж мировой Революции: запылала Венгрия! Коммунист Бела Кун радиограммой сообщил Ленину: в Венгрии установлена красная Республика и диктатура пролетариата.

Бела Кун попал в русский плен в 1916 году. Этот вчерашний венгерский военнопленный стал вождем венгерских коммунистов. По-моему, в конце 1918 года он был отправлен Ильичем в Венгрию делать Революцию. Вместе с ним туда выехали вступившие в коммунистическую партию многочисленные венгерские военнопленные. Большинство их после революции работали у нас в ЧК и прошли отличную школу. Среди них были, кстати, и четверо друзей Бела Куна, венгров, участвовавших в расстреле царской семьи…

Вернувшись в Венгрию, они успешно повторили опробованную Ильичем модель Октябрьского переворота. Сначала они (как мы в июле 1917 года) провели демонстрацию, попытались захватить власть, причем также безрезультатно. Они так же были арестованы и так же трусливо выпущены властями из тюрьмы. После чего продолжили готовить восстание в Будапеште. В марте 1919 года все же захватили власть. Победив, пошли по нашим стопам – создали Красную гвардию, устроили красный террор. Так родилась еще одна республика. С ней исчезла в прошлом третья великая империя – Австро-Венгрия.

Я был на заседании ЦК. Помню Троцкого с воспаленными от постоянного недосыпания глазами. Он вернулся на день с Уральского фронта. В это время из орды обезумевших от своеволия солдат он создавал боеспособную армию. Создавал агитацией и беспощадными расстрелами.

И сумел остановить на Урале наступавшие армии Колчака.

Лев, как всегда, кричал:

– Венгрия – бикфордов шнур! Из Венгрии окончательно запалим Европу. Немедленно направить к венгерским товарищам наши части… Я поведу их! Погибнем? Возможно! – И повторил любимое: – Но зато, уходя, так хлопнем на прощание дверью, что весь мир содрогнется!

Зиновьев вскочил, стоя зааплодировал. Но тут, к моему изумлению, яростно против выступил… Ильич!

– Все это архиглупость! Мы не можем в нашем положении позволять себе романтические детские выходки! Опомнитесь, батенька, мы уже не в Смольном. Мы уже не в тысяча девятьсот семнадцатом году, товарищи! Нам всем надо вырасти. Все наши силы должны быть по-прежнему брошены на борьбу с наступающим Колчаком!

Я с удивлением понял: вместо мировой Революции Ильич думал… о России. Вместо того чтобы работать над нашей великой мечтой – погибнуть во имя мирового пожара, он хотел сохранить власть здесь, в крестьянской, рабской стране, которую так презирал Карл Маркс. Надо было видеть, как аплодировал ему Коба. Коба, как всегда теперь, был с ним. Вместо войск он предложил компромисс – поддержать революцию деньгами. Предложение радостно приняли.

Они все, кроме Льва и Зиновьева, желали править крестьянской Россией, они становились кремлевскими боярами.

Пока я готовился везти драгоценности и деньги в Венгрию, опять заработали наши деньги и драгоценности в Германии.

В апреле того же великого и кровавого 1919 года Германия ощутила новый толчок. Произошло коммунистическое восстание в столице Баварии…

В Баварском королевстве с 1918 года творилось революционное безумие. 7 ноября 1918 года маленький седобородый человечек по фамилии Эйснер, в пенсне, в огромной черной шляпе, окруженный несколькими сотнями сподвижников, умудрился без единого выстрела занять помещение баварского королевского парламента и провозгласить республику.