Климент Александрийский (ок. 150 – ок. 215)
«Ведь святым становится не только наш дух, но также и наш характер, жизнь и тело. Как же иначе понимать слова апостола Павла, что жена освящается мужем, а муж женою? [1 Кор 7:14] Не в этом ли смысле ответил Господь спросившему его о разводе и о том, дозволял ли Моисей отпустить жену? „По причине жестокосердия вашего так сказал он. Не слышали разве, что сказал Бог первому мужчине: „Вы должны стать одной плотью“. Тот, кто разводится с женой своей по любой причине, кроме супружеской неверности, сам прелюбодействует“. Но после воскресения, говорится далее, „уже не женятся и не выходят замуж“ [Мф 19:3—9; 22:30]. О еде же и желудке говорится следующее: „Пища для чрева и чрево для пищи, но Бог уничтожит и то, и другое“ [1 Кор 6:13]. Так осудил он тех, кто думает, что жить следует по подобию козлов и быков, которые жрут и долбятся без толку. Но если они и в самом деле уже достигли состояния после воскресения, как это утверждается, и по этой причине не вступают в брак, то почему же они не отказываются также от еды и питья? Ведь апостол сказал же, что пища и чрево исчезнут после воскресения. Если они уже воскресли, то почему же они все еще испытывают жажду, голод и физические страдания, то есть все то, от чего достигшие полноты воскресения через Христа должны быть свободны? В чем проблема? Ведь даже некоторые из идолопоклонников постятся и воздерживаются от секса. Сказано, что „царство Божие не состоит в еде и питье“. Усилием воли воздерживаться от вина, мяса и секса в силах даже Маги, хотя они поклоняются ангелам и демонам. Как умеренность есть форма смирения и не предполагает издевательств над плотью, так и аскетизм есть душевная добродетель приватного характера, а не напоказ» (Строматы, 3, 6, 47—48).
Тертуллиан (155/165 – 220/240)
«А какое зрелище ждет нас вскоре – пришествие Господа, уже всеми признанного, торжествующего, справляющего триумф! Каким будет ликование ангелов, какова слава оживших святых, каково царствие праведных, каков, наконец, новый Иерусалим! А потом будут и другие зрелища: день последнего, окончательного суда, в который язычники не верят и над которым смеются, когда вся громада обветшавшего мира и порождений его истребится в огне [ср. 2 Пет 3:10]! Это будет пышное зрелище» (О зрелищах, 30).
Из сочинения «О воскресении плоти»:
Глава 19
Итак, рассмотрение указанных слов (разумеется, взятых в истинном значении) и их смысла должно будет содействовать тому, чтобы всякий раз очевидное одерживало верх и верным устранялось неверное, если противная сторона вносит какое-то смущение под видом символов и загадок. Ибо некоторые, встречаясь с обычным видом пророческого речения, часто, но не всегда облеченного в аллегорию и образ, дают превратное иносказательное толкование даже ясно возвещенному воскресению мертвых. утверждая, что смерть следует понимать духовным образом «Ибо знакомая всем смерть, – говорят они, – на самом деле есть не разлучение плоти и души, а неведение о Боге, из-за которого человек, будучи мертв для Бога, покоится в заблуждении, как в гробу. Поэтому истинное воскресение бывает тогда, когда кто-либо найдя доступ к истине, вновь обрел душу и жизнь для Бога, и, со – крушив смерть неведения, словно вышел из гроба ветхого человека, ибо Господь сравнил книжников и фарисеев с выбеленными гробами (Мф 23:27). Отсюда следует, что те, которые верой обрели воскресение, пребывают с Господом после того, как облеклись в Него крещением». – Подобной хитростью в беседах они часто создавали у наших ложное впечатление, что и сами допускают воскресение плоти. – «Горе тому, кто не воскрес в этой плоти», – говорят они (боясь тотчас оттолкнуть наших прямым отрицанием воскресения). Но втайне, про себя, они думают «Горе тому, кто, находясь во плоти, не познал еретического тайного учения», – это и есть у них воскресение. Многие, в свою очередь, признавая воскресение после исхода души, понимают его в том смысле, что восстание из гроба есть оставление мира, ибо мир – это обиталище мертвых, то есть не знающих Бога. Многие понимают воскресение даже как выход из самого тела, потому что тело, как гробница, крепко держит смертью мирской жизни запертую душу.
