Апостол для Рафаэля. И не введи нас в искушение?! - страница 7

Стеклоподъёмник медленно опустился, и толстое, немного обрюзгшее лицо моего соседа, показалось в полумраке салона авто подобно полной луне. Он участливо-лицемерно посмотрел на нас, затем его взгляд оценивающе задержался на фигуре Лизы, и в конце концов он спросил:

– Вас подвезти? Я вижу, что ждать долго нельзя.

– Ох, Слава, ты прав, – сказала Лиза, рукой подпирая поясницу, – спасибо тебе.

– Садитесь.

Он сразу открыл дверь рядом с собой и жестом пригласил Лизу сесть. Поддерживая её за руку, я помог ей сесть и затем пристегнуть ремень безопасности, после этого сам сел на заднее сиденье.

– В какой роддом едем? – его голос был резким и немного хрипловатым, я ненавидел его, когда он смеялся, как дрожал его большой, словно желейный, живот, двойной подбородок, опускавшийся почти до половины шеи, и маленькие поросячьи, почти бесцветные глазки, буравившие тебя, заранее прикидывая, сколько ты стоишь и как бы тебе продать что-нибудь подороже. Но сейчас он был как никогда серьёзен и ждал адреса.

– Роддом номер пятнадцать, – достаточно сухо ответил я, кладя ладонь на плечо Лизы, сидевшей спереди.

– Тот, что на Шарикоподшипниковской?

– Да.

– Понял. – Резким движением руки переключив рычаг коробки скоростей, он свернул в ближайший переулок, чтобы сократить дорогу.

Всю дорогу Лиза старалась правильно дышать, но это не всегда ей удавалось. Иногда она вскрикивала, корчась от боли, и единственное, что мне оставалось, это поддерживать её морально. Минут через пятнадцать мы наконец-то доехали до роддома. Придерживая Лизу за руку, я помог ей подняться по лестницам и зайти в приёмный покой, наш сосед последовал за нами, участливо неся её сумку. На наше счастье врач акушер, который вёл Лизу, был на дежурстве и сразу начал оформлять её документы. Слава, в который раз пробуравив меня своими маленькими глазками, сказал:

– Ну что, удачи, известишь меня потом.

– Да, конечно, спасибо, что подвёз.

– А мне по пути было. Буду покупать второй гараж неподалёку отсюда, так что без проблем, – и, похлопав меня дружески по плечу, вдруг отпрянул и, странно посмотрев на меня, спросил:

– Ты порезался?

– Нет, с чего ты взял, – отшутился я. – Ну ладно, давай.

– У тебя кровь на шее за ухом, – поросячьи глазки подозрительно сощурились.

– Кровь, где? – Спросила Лиза, тщательно рассматривая меня.

– Да, наверное, задел лезвием, когда брился сегодня, – наврал я, спеша отделаться от надоедливого соседа. «Убирайся, чёртов боров», – думал я, продолжая вежливо улыбаться, но он не собирался и двигаться с места. Скрестив руки на своём раздутом животе и делая круговые движения большими пальцами, он пристально вглядывался в то место на моем теле, где остались следы крови Олега, не замеченные мной.

К моему счастью, акушер-гинеколог позвал Лизу в смотровую, и надоедливый сосед, судя по всему, решил таки заняться своими делами. Сильно хлопнув меня по плечу своей огромной ручищей с колбасоподобными пальцами, от чего меня чуть отшатнуло в сторону, он внезапно притянул меня к себе и на ухо прошептал:

– Не знал, что бреешь себе затылок.

От него несло недавно съеденным чесноком, коньяком и чем-то ещё непередаваемо отвратительным: когда ты терпеть не можешь человека, даже звуки его дыхания приводят тебя в бешенство, и с каждым его вздохом ты хочешь опустошить эти лёгкие раз и навсегда, стереть его с земли и очистить свой безоблачный горизонт от мерзкой тучи, закрывающей солнечный диск и мешающей тебе радостно жить. Помните, что я описал вам ранее? Про заключение контракта между двумя убийцами? Ха, конечно, я был прав. В каждом из нас живёт прирождённый убийца, монстр, которого мы подавляем нормами морали, библейскими истинами и жизненными устоями. Но он не глуп. Он ждёт момента, когда всё вышеперечисленное перестаёт охраняться нашим всевидящим стражем, назовём его, к примеру, совестью, и, поверьте мне, такие моменты бывают, тогда бессознательное открывает дверь той темницы нашего естества, где прячется монстр, и выпускает его.