Своё тёмное прошлое он вспоминать не любил, да и меня, по прошествии одиннадцати лет, до сих пор грызла совесть. Все годы эта тема была для нас табу.
– Я не думаю, что Демид обрадуется встрече с теми, кто давно умер, а потом пытался затащить на тот свет и его, – продолжал Антон, помешивая в кружке сахар, который уже давным-давно растворился. – Так что давайте мы не будем трогать людей из прошлого и займёмся нашими прямыми обязанностями.
В надежде на поддержку я обратился к Дарье:
– Ну а ты чего молчишь? Разве не хочешь увидеть Дениса?
Антон озадаченно вздохнул:
– А, вот оно в чём дело.
Дарья как раз убрала в настенный шкаф последнюю пачку крупы, развернулась к нам, обхватив руками край столешницы за спиной, и посмотрела на меня, и грустно и строго одновременно.
– Никита. Мы не должны появляться в его жизни.
– Он наш сын, ‒ резонно заметил я. ‒ Мы имеем право его увидеть.
– У него теперь другие родители, благополучная, полноценная семья, – с напором и ноткой горечи настаивала Дарья. – Не надо всё портить, не забывай, кто мы теперь!
– Мы не будем ему говорить, кто мы. Представимся знакомыми Леры…
– Она права, Никита, – вмешался Антон. – Всё должно оставаться на своих местах.
– Я и не собираюсь ничего менять.
– Нет! – отрезала Дарья.
– Да почему?!
– Ничего никогда не происходит просто так, – наседал на меня Антон. – Тем более, в нашем случае. Пойми же ты ‒ мы жрецы самой Смерти. Она преследует нас всюду, куда мы ни пойдём. Ты хочешь наслать беду на семью своего сына?
‒ Мы никогда не насылали беду на тех, с кем просто общались для своего удовольствия! ‒ горячо возразил я.
‒ Раз на раз не приходится. Мы всегда избегали тех, кто знал нас при жизни, и мы должны следовать…
– Да хорош душнить! – вдруг вмешался Игорь. – Что вы оба напираете, пни бесчувственные! Хочет пацан увидеть сына, имеет право.
– Так. Давайте мы не будем… – напрягся Антон.
– Всё! Вы не будьте, а мы с Некитом сами разберёмся.
– Игорь, не надо! – из последней надежды умоляюще протянула Дарья. – Это может быть опасно, мы все потом будем разгребать…
– Ничего, запасёмся лопатами. Я вот тоже думаю, что нам не помешает контакт с аборигенами, – говорил Игорь. – Мало ли, чего тут изменилось, да и интересно. Родина наша, как-никак.
– Потом не говорите, что я вас не предупреждала.
Дарья поняла, что спорить с идиотами бесполезно, и удалилась из кухни. Антон молча сидел, уставившись в свою кружку, а мы с Игорем обменялись победными взглядами.
Глава 2 «Патологический страх»
Мы загрузились в салон, навернули круги по городу и скоро приехали в Талнах, отдалённый район, где я жил, когда он ещё назывался городом. Правда, снег всё валил, и видимость была слабоватая, но образным взглядом мы всё-таки оценили.
За годы нашего отсутствия здесь многое изменилось, и так сразу не скажешь, в какую сторону. Жилые дома в условиях крайнего севера последний раз строили в советские времена, зато на каждом углу, как грибы после дождя, вылезли торговые центры и били по глазам красочными подсветками. Тут и там зачем-то понаставили кучу странных памятников и арт-объектов вроде медведей и оленей, каменного шара со светодиодами, гигантской шоколадной плитки, кубов с химическими элементами и подземной ПДМ-машиной.
Большинство домов, точно кукольные домики, были покрашены в кислотные цвета вырви-глаз, расписаны квадратами, полосками, ромбами и разными узорами. Где-то на всю высоту, как граффити, изображены яркие рисунки на северную тематику.
