Евника тотчас присоединилась к слушателям.
Пришельцев было двое. Один высокий, длинноволосый, с окладистой бородой. Другой пониже, лысеющий, стриженный, лет тридцати пяти на вид, с короткой бородкой, в общем, не яркой внешности. Но говорил именно он. И видно было, что он хорошо владеет словом. Это владение происходило не от особого обучения ораторским приемам (их он как раз не применял), а от давнего опыта обращения к большому количеству слушателей.
– …Ну а что же вы так спокойны, если обо всем этом слышали? Для вас это новость, а ведь уж пятнадцать лет прошло. Может быть, не так уж много времени вообще осталось. Да пусть и много осталось, но ведь Бог действует. Он не молчит, Он послал людям спасение, Он приблизился к ним. Он равно начал призывать всех людей, из всех народов. Как же молчать об этом? Надо, чтобы услышали все. Ведь все мы нуждаемся в его помощи, в его благодати и милости. А Он не просто послал помощь, он сам пришел. Люди думали приносить Ему жертвы, делиться с Ним или умилостивить Его. А Он, видите, – приносит в жертву Сына своего. Скажите, разве вы еще не слышали обо всем этом? Первый раз от меня слышите?
Люди в толпе переглядывались, недоуменно пожимали плечами, переспрашивали друг друга. Казалось, кто-то что-то припоминал. Но вразумительно ответить они не могли. Однако, воспользовавшись остановкой оратора, хозяин гостиницы, человек грамотный, спросил проповедника:
– Ну, если Бог помогает теперь всем, то не может ли Он помочь тому, кому Его помощь нужна больше всех? Вот у нас тут есть один парень. Пожалуйста, подойди, посмотри.
У гостиницы сидел, собирая милостыню, один юноша. Он с детства не имел возможности ходить. И сейчас он напряженно слушал то, что мог расслышать из речи проповедников. На него-то и обратил их внимание хозяин гостиницы. Путники подошли к нему, за ними и все слушавшие их. Высокий спросил его первым:
– Ты слышал, о чем он говорил? Веришь, что Бог Израиля послал своего Сына?
Тот только кивнул.
Тогда первый, говоривший всю речь, вдруг воскликнул:
– Тебе говорю, во имя Господа Иисуса Христа встань на ноги твои прямо.
Больной удивленно хлопал глазами, а в это время высокий осторожно поднял его за подмышки и поставил на ноги. Затем тихонько опустил руки. Хромой стоял на ногах, сам не веря происходящему. Затем, опираясь на протянутые к нему чужие руки, попробовал сделать первые шаги. И получилось! Вопль удивления пролетел по толпе. Через минуту вся улица (она же – римская дорога) оживилась. Отовсюду сбегался народ.
– Славьте Бога Израиля и Сына Его Иисуса Христа, Господа нашего! – возгласил громогласно высокий из двух проповедников.
– Аллилуйя! – раздался из толпы голос на родном для них наречии, – Шма Исраэль…
Это была, конечно, Евника. На родном языке она не говорила уже давно, но самые святые слова, конечно, не забыла. Проповедники обернулись к ней и заметили ее, узнав родную речь, но сейчас вступить с нею в разговор было совершенно неуместно. Между тем и Тимофей оказался уже рядом.
Нарастающая толпа окружала проповедников и исцеленного юношу, шумно приветствовала их. Возгласы на греческом смешались с ликаонским наречием – родным языком местных жителей. Впрочем, проповеди у пришельцев уже не получалось. Их приветствовали, но больше не слушали. Совершенное ими действие было важнее любых слов. Но хуже было другое: большую часть из произносимого в толпе проповедники не понимали. Толпа повлекла их в сторону. Они еще не поняли, куда и зачем, пока не увидели статуи, жертвенник и лишь тогда догадались, что находятся в местном капище. Туда уже подводили бычка, увитого цветочной гирляндой.
