Апостолы Антимира - страница 8

Дар передавался в его роду из поколения в поколение почти две тысячи лет, проявляясь у кого-то в большей степени, у кого-то в меньшей. Свой он перенял от матери, и в нём магические способности достигли своего предела. Но Владислав абсолютно никак их не использовал. Я считал это верхом расточительства. Ведь он мог помогать людям, но предпочитал быть, как все, и ни во что не вмешиваться. Я углубился в прошлое, исследуя его генетическую память. Мне хотелось узнать, что явилось источником этого дара. Столетия проносились передо мной. Обрывки чужих лиц и жизней, как быстро сменяющиеся кадры фильма мелькали перед глазами, пока я не достиг истока. Я увидел в своём воображении пещеру и древнего воина, застывшего с факелом у её входа, который обрамляла узкая арка метра три в высоту. Незнакомец шагнул вперёд, освещая первые несколько метров пещеры. Зловещие нагромождения сталактитов грозили вот-вот обрушиться на голову. Они были абсолютно чёрными и поглощали практически весь свет, падавший на них. Из глубины пещеры веяло затхлым воздухом, будто из могильника. И будь я на месте того воина, то решил бы, что передо мною вход в подземный мир Аида. Ни тени страха я не увидел на лице человека, поразительно похожего на Владислава. Он двинулся вперёд. Языки пламени отбрасывали зловещие тени на стены узкой пещеры. Она постепенно расширялась, а сталактиты бледнели. Спустя двести-триста метров они стали белыми, как снег, и горячими. Воин отдёрнул руку, коснувшись одного из них, и я сам через него будто почувствовал еле уловимый разряд тока при прикосновении. Коридор разветвлялся. Правая ветка, по-видимому, вела в тупик, потому как воин, выставив вперёд ладонь, не ощутил ни малейшего дуновения потока воздуха. Левая спустя несколько метров была завалена грудой камней. Оставался лишь центральный путь. Воин не раздумывая, шагнул вперёд. Он прошёл, наверное, несколько километров, прежде чем факел начал странно дымить, источая в и так затхлый воздух чёрную гарь. Это означало, что всё масло, которым была пропитана ткань, израсходовано, и пламя вскоре погаснет. Но в нём больше и не было необходимости. Вскоре сквозь стены стал проникать таинственный изумрудный свет, отражающийся от белых сталактитов. Он просачивался отовсюду, и определить его источник было невозможно.

Тоннель резко повернул вправо, потом влево, и воин, наконец, вышел в огромный зал, потолок которого поддерживали узкие многочисленные колонны. Теперь окончательно стало понятно, что эта пещера являлась рукотворной. Вот только кто её создал? Люди? Если б я узнал, что это были не они, то не удивился бы, учитывая последние события, произошедшие в моей жизни.

Посреди зала в гладком полу разверзлась бесформенная расщелина, уходящая куда-то глубоко в земные недра. Из неё бил яркий изумрудный свет, озаряющий обширное пространство вокруг. Когда воин приблизился к краю обрыва, чтобы увидеть, что являлось источником этого неземного сияния, то увидел ярко-зелёные переплетающиеся желобки таинственной энергии, пронизывающие стенки пропасти. Они устремлялись вниз. В них пульсировало нечто, что не поддавалось объяснению. Я, будучи учёным, не мог понять, что видел. Несомненно, то была какая-то неизведанная форма энергии, вот только каким образом она образовывалась, и что являлось её источником? Я видел всё глазами того бесстрашного воина, но будто сам лично присутствовал в пещере. Он присел и перегнулся через край обрыва, вглядываясь в таинственную пустоту земных недр. Несколько минут ничего не происходило. А затем пальцы воина, сжимавшие неровную каменную кромку обрыва, едва коснулись движущегося желобка изумрудной энергии, и тут же будто волна прошлась по стенам пропасти. Их сотряс невидимый импульс, устремившийся ко дну. Человек в испуге вздрогнул и вскочил на ноги, вглядываясь в бездну. Последовавшее затишье длилось несколько минут, но затем из глубины расщелины взметнулось яркое изумрудное пламя. В считанные минуты оно преодолело глубину пропасти и вырвалось наружу, заполнив зал собою. Я думал, оно испепелило человека на месте. Думал, он даже не успел шелохнуться, сметённый с ног этим ирреальным огнём. Но постепенно это невероятное малахитово-бирюзовое сияние стало гаснуть, будто сами стены впитывали его. Я изумлённо смотрел на разворачивающуюся передо мной картину и не мог поверить своим глазам. Передо мною вырисовывался силуэт воина. Он становился всё чётче и чётче, пока не обрёл знакомые очертания. Последние языки пламени жадно впитались в его тело, и после этого стало темно-темно. Погасли зелёные желобки энергии в глубинах пропасти, потухший огрызок факела еле тлел в стороне, но теперь темноту освещало нечто другое – то, что заново родилось в недрах той пещеры и получило долгожданную свободу. Глаза избранного человека теперь неестественно светились в темноте, и сама кожа будто источала жемчужное сияние. Обратный путь он освещал себе сам, И этот путь был лишь началом.