– И не говори, я готов силаторха вместе с половником сожрать, – поддакнул Картен.
– Они ядовитые, – с насмешливым фырком бросила через плечо Ириаль.
– Половники? – испугался Машьелис.
– Силаторхи, – процедила вампирша, сморщив хорошенький, хоть и хищный носик. После конфликта с комендантом девица сочла необходимым изучить потенциального врага и была неприятно поражена его мощью – фактически неубиваемостью и несъедобностью. О чем сейчас, чуть замедлив шаг королевы, и поведала внимающим массам.
– Вот так карты Привратник кинул, – искренне удивился дракончик.
– Такие несуразные внешне и такие опасные, – согласно рыкнул Авзугар. Оборотень оценил рассказ вампирши по достоинству.
А Янка упрямо подумала, что силаторхи очень хорошие, а грозным и опасным любой стать может, если его обидеть. За весь прошлый год от сухопутных осьминогов девушка видела только пользу, в отличие от кое-каких вполне гуманоидных с виду студентов.
Блюстители толпой валили в сторону столовой. Вот только замешкались на несколько секунд, когда стремительно несшийся в первых рядах Пит горестно вскрикнул и стал столбом.
– Ты чего? – озаботилась Тита, насупив и без того густоватые брови.
– Шарик один потерял. В сумке дыра, – горестно воскликнул сирен. И такая боль потери была в его голосе, что Авзугар, вероятно успевший вчера попасть на лекцию о «героическом нырянии и поврежденной руке», пренебрежительно рыкнул:
– И чего вопить? Невелика потеря. Новый купишь. Сумку зашьешь, или вон девчонок попроси, коль сам с иглой не дружишь.
– Ты ничего не понимаешь, – издал еще более страдальческий стон Цицелир, тряхнув длинными синими волосами и воздев свободную от ноши тонкопалую руку со складками перепонок. – Это не просто шарики, это дар прекрасной леди, чьи тайну и дар я поклялся хранить…
– А-а, так бы сразу и сказал: подружка подарила и зашибет, коль о потере прознает, – пожал широкими плечами равнодушный к чужому горю оборотень. Нет, все-таки не совсем равнодушный, потому что прибавил: – Как на свиданку к ней побежишь, купи цветов, сластей, а лучше побрякушку с камешками. Девицы это страсть как любят. Враз помягчеет и простит.
Сирен в ответ издал серию многозначительных страдальческих стенаний и замолк. Компания обогнула его скорбящую фигуру и двинулась дальше к столовой. Янке однокурсника было жаль, но очень-очень хотелось есть. Она сейчас ничем говорливому и напыщенному парню помочь не могла, да и Лис, чувствуя настроение сердобольной подруги, решительно подхватил ее под руку и потянул за собой. Как у сильного, но легкого получалось тащить за собой девушку вдвое толще его и выше почти на голову, оставалось большой драконьей тайной. Наверное, Машьелису тоже очень хотелось кушать, причем кушать непременно в обществе Янки и Хага.
Обед был хорош всем, кроме пары моментов. Он слишком быстро закончился – раз, и наедаться от пуза перед работой в теплицах студентам настоятельно не рекомендовалось – два.
Впрочем, большая часть вечно голодной братии (особенно парни) все равно метала харчи, рассчитывая на то, что по дороге до теплиц у лекарского корпуса еда в животе утрясется.
За желтым зданием, вмещавшим лазарет и аудитории для лекций и занятий, стояло несколько парников и три гигантские теплицы. Именно они предназначались для практической работы студентов. Теплицы с оранжереями, где выращивались растения для нужд столовой академии, располагались значительно дальше, правее от лесопарка.
