Отскочила, вскрикнула и дала бы ему пощечину? А может, медленно повернулась бы к нему, обвила его шею руками и прижалась губами к его губам? Нет, вряд ли. И всё же, когда в гостиной он обнял её за талию и прижал к груди, по девичьему телу прошла волна дрожи. Однозначно – эта была вызвана соприкосновением их тел, а совсем не видом маленькой капельки крови на пальце. Он вспомнил, как в тот момент ему захотелось обнять её ещё крепче и пообещать, что всё будет хорошо.
Он потёр пальцами подбородок с отросшей за день щетиной и вдруг понял, что улыбается. Кэтрин так явно стесняло его присутствие в её маленьком жилье, она никак не могла дождаться, пока он уберётся восвояси, что он намеренно оттягивал свой уход, хотя, по правде говоря, ему на самом деле не хотелось уходить. Ему нравился блеск в её глазах, когда она рассказывала о своих цветах, гордость и грусть, когда она говорила о своих близких. Кариму очень хотелось познакомиться с ними и понаблюдать за Кэтрин в кругу семьи. Она даже не представляет, как красит её лицо улыбка, каким нежным румянцем заливаются её щеки, когда она волнуется или восхищается чем-то. Карим вынужден был признаться себе, что искал предлог за предлогом, чтобы подольше не уходить.
Время неумолимо близилось к рассвету, и Карим в этот момент понял, что впервые в жизни провёл подряд две бессонные ночи, одолеваемый мыслями о своей помощнице. О Кэтрин. Не выдержав источающего розой аромата, он вскочил с постели, решительно прошёл в кабинет, взял цветок и положил его в холодильник, чтобы он наконец-то перестал благоухать. Заснуть получилось только после этого.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
