Нисам посмотрел на Хранителя Секретов и негромко произнес:
– Мне нужны ясные сведения.
Тот выпрямился и покорно склонил голову.
– И быстро, – добавил король.
Хранитель Секретов медленно встал из-за стола, взял меч, поклонился. Нисам ждал, разглядывая рубин на рукояти своего меча. Лишь когда советник вышел из комнаты, он поднял голову, откинулся в кресле, обвел взглядом притихших советников и недовольным голосом объявил:
– Вы все тоже свободны.
Советники неспешно потянулись к выходу, словно ожидая, что король передумает и прикажет вернуться обратно. Но тот молчал. Так и сидел, развалившись в кресле и мрачно наблюдая, как пустеет его кабинет. Это быстро надоело, и Нисам прикрыл глаза.
Как всегда после вспышки гнева накатила апатия и слабость. Зря он остался в Кастельтерне, лишь впустую потратил утро. Надо было наплевать на Совет и поехать с детьми на охоту. Гоняться за зверьем он не любил, и не понимал того азарта и удовольствия, что испытывал во время охоты Кирс и другие. Но вот сам лес… Нисам вдруг отчетливо представил, как сейчас там, в летнем лесу, как шумят над головой деревья, как гукают дикие горлицы, как серебрятся в воздухе те редкие солнечные лучи, что умудряются пробиться сквозь густую листву. Даже почувствовал запах теплой земли и зелени… Тряхнул головой, чтобы прогнать видение. Очень захотелось снять корону, чтобы взъерошить густые волосы, рука взлетела, да так и замерла – в комнате раздалось тихое покашливание.
Нисам открыл глаза.
– Термий… Ты еще здесь…
Хранитель Короны на миг склонил голову и внимательно взглянул на короля:
– Ты устал, – констатировал он.
Нисам подался вперед, поставил локти на стол и уткнулся носом в переплетенные пальцы:
– Снова предложишь плюнуть на все и затеряться на пару дней в Доме Утех?
– А ты согласишься?
Нисам лишь усмехнулся в ответ.
– Вот я и не предлагаю, – развел руками Термий.
Нисам кивнул, давая понять, что это правильное решение. А взгляд невольно задержался на большом портрете королевы Густы, что висел напротив. Интересно, найдется ли в Кастельтерне хоть одна душа, которая не верит, что по ночам он тайком заманивает в спальню смазливых служанок. Будет обидно, если нет. Не то, чтобы король старался создать образ аскета и праведника. Когда-то он дал другой обет и теперь боялся его нарушить. Тот обет потерял всякий смысл, но Нисам цеплялся за него, как за утопающий за соломинку – слишком много натворил, и теперь казалось, что обет – единственное, что удерживает от полного безумия.
– Ты ведь не веришь, что она жива? – спросил Термий, поймав его взгляд. – Пятнадцать лет прошло…
Король вздохнул и покачал головой. Не в вере дело. Он знал, что Густа давно мертва. Пусть он не видел ее тела, не хоронил ее, но знал. Как и то, что Густа не пропадала, и никто ее не похищал, как объявили. Она ушла. Сама. Наверное, узнала о чем-то. Он хорошо помнил те последние дни. Она переменилась вдруг, словно что-то сгорело в ней вместе с телом сестры. Как знать, о чем они успели поговорить в тот день. Теперь это неважно. Что бы ни произошло тогда, если бы Густа была жива, она вернулась бы после того последнего колдовства. Не могла не вернуться, чтобы не взбрело в ее голову. Но этого так и не случилось. И это означало только одно – Густа погибла. Нисам так хотел уберечь и ее, и сына. Только это и было целью. Не вышло.
– Зачем остался? – спросил король, меняя тему.
