– Ну вот, я составила список, – сказала я, глядя на него и слегка ерзая по камню, чтобы сесть поудобнее.
Арчер взглянул на меня, приподняв брови.
Я говорила вслух, так что он мог продолжать работу, не глядя на меня. Но он поднялся и сел на коленях, положив руки в перчатках на мускулистые бедра, и уставился на меня. На нем были выцветшие рабочие шорты, наколенники и рабочие ботинки. Его грудь была загорелой и блестела от пота.
– Список? – спросил он.
Я кивнула, оставив лист на коленях.
– Имена. Для щенков.
Он наклонил голову набок.
Оʼкей.
– Ты, – сказала я, – имеешь право вето. В смысле, ну, это твои собаки, и всякое такое, но лично мне больше всех нравятся Иван Гранит, Хоук Стравинский и Оксана Хаммер.
Он уставился на меня. И затем с его лицом произошло чудо. Оно расплылось в улыбке.
У меня сперло дыхание в груди, и я ахнула.
– Тебе нравится? – наконец спросила я.
– Да, нравится, – сказал он.
Я кивнула и улыбнулась. Ну что ж, хорошо.
Я посидела там еще немного, наслаждаясь солнечным светом и его присутствием, пока я наблюдала за его работой – как сильное тело двигало камни, раскладывая их по местам.
Он несколько раз взглянул на меня, каждый раз робко улыбаясь. Мы особо не разговаривали, но это молчание было уютным и дружеским.
Наконец я поднялась и сказала:
– Арчер, мне пора. Анна, моя соседка, должна уходить, так что мне надо забрать Фиби.
Арчер тоже поднялся, вытирая руки о штаны, и кивнул.
– Спасибо, – показал он.
Я улыбнулась, кивнула и пошла к воротам. Домой я ехала с тихой, счастливой улыбкой на лице.
* * *
Через два дня, возвращаясь после валяния на пляже у маленького озера, я проезжала мимо дома Арчера, и калитка снова была приоткрыта. У меня по спине пробежала дрожь. Я слезла с велосипеда, вошла и пошла по дорожке, держа Феб на руках.
Я постучалась в дверь, но никто не ответил, и я, прислушиваясь к звукам собачьего лая, пошла в сторону озера. Пройдя мимо деревьев, я заметила неподалеку от берега Арчера с Китти. Я подошла к ним, и он, заметив меня, робко улыбнулся мне и сказал:
– Привет.
Я тоже улыбнулась, щурясь от яркого солнечного света. Опустив Фиби на землю, я сказала:
– Хей.
Мы немного прошли вдоль берега, не разговаривая. Чем больше времени мы были вместе, даже не общаясь, тем лучше я себя с ним чувствовала. И было видно, что и он тоже все больше привыкает ко мне.
Арчер поднял камешек и запустил в озеро. Он пролетел над поверхностью, касаясь ее снова, снова и снова, подымая легкие фонтанчики брызг с гладкой поверхности воды. Я засмеялась.
– Покажи, как ты это сделал!
Арчер поглядел на мои руки и опустил взгляд на песок пляжа в поисках нужного камушка. Найдя тот, который его устроил, он поднял его и дал мне.
– Чем площе, тем лучше. Теперь кидай его, типа как Фрисби, так, чтобы плоская сторона была направлена вдоль поверхности воды.
Кивнув, я прицелилась и кинула. Камешек пролетел над водой, задел ее, пролетел еще немного и упал в воду. Я радостно ухнула, и Арчер улыбнулся.
Он подобрал другой камешек и запустил в озеро. Он чиркнул по поверхности, и снова… и снова… и снова… и так около двадцати раз.
– Выпендрежник, – пробормотала я.
И посмотрела на его довольное лицо.
– Ты все делаешь хорошо, да? – спросила я, наклонив голову набок и прищуриваясь на него.
Он задумчиво помолчал несколько секунд, прежде чем кивнуть.
– Да.
Я рассмеялась. Он пожал плечами.
Спустя минуту я спросила:
