К гаражу подошел один из охраны.
— 3-5-н, — объявил он, шаря взглядом по кучке арестантов. — Вперед и за мной.
Мой многострадальный желудок снова свело спазмом. Неужели Хальд меня призывает? Я вышла вперед.
— 3-5-н? — недоверчиво переспросил охранник.
— Да, — осторожно ответила я.
— За мной!
Я пошла за мужчиной, уверенная, что меня хочет видеть Хальд. О, Звезды, дайте мне сил, а еще лучше везения. Чем дальше мы отходили от гаража, тем кошмарнее вырисовывались мои перспективы, ведь мы определенно шли к административному зданию.
«Разберешься», — успокаивала я себя, но желудок крутило, сердце выбивало рваный ритм, и звучало в памяти интимное «Кайетана». Перед входом в здание я взглянула в небо, словно в последний раз. Пролетел аэрокар.
Угнать бы этот аэрокар да улететь отсюда!
Мы вошли внутрь. Я глубоко вдохнула и приготовилась к сражению с монстром по имени (или по фамилии) «Хальд», но охранник вдруг свернул в другой коридор. Раскрыв дверь, он ввел меня в хорошо освещенную комнату без окон, в разных концах которой стояло по табурету.
Усадив меня на один из них, охранник отошел к стене.
Что-то зажужжало, загудело, защелкало; я вздрогнула, увидев полупрозрачную сетку силового поля. Впрочем, не успела я к ней присмотреться, как она пропала, а следом за ней утихли жужжание и гудение.
Открылась другая дверь, и внутрь вошел темноволосый мужчина.
«Центаврианин», — решила я, мельком оценив его лицо. А вот на костюм обратила внимание. Это явно не форменная одежда, да и нашивки с логотипом колонии нет. А какой материал! Кажется антрацитово-серым, но стоить поменять угол обзора, как переливается платиной; думается мне, этот костюмчик пошит из натина, материала, доступного далеко не каждому. Из остальных признаков достатка обнаружились перстень на пальце с черным кристаллом-накопителем энергии, и едва заметный передатчик, закрепленный на ухе; такие крошечные модели передатчиков не все могут себе позволить.
— Блага, — произнес богатей приятным голосом с легкой хрипотцой, и я посмотрела в его лицо снова.
Х-м-м. Практически идеальные черты, но само лицо узковато, да и глаза неожиданно светлые; у центавриан обычно глазищи черные и пронзительные, как тьма. Волосы тоже не темные, как мне показалось поначалу, а каштановые. Он вторая кровь в своем Роду? Или он и вовсе не центаврианин?
— Блага, — ответила я.
— Вы, должно быть, задаетесь вопросом, кто я такой и зачем добился встречи с вами.
Я кивнула.
— У меня к вам дело, Кайетана Скайлер, — сказал мужчина и, поднявшись с табурета, подошел к разметке, предупреждающей о воздействии силового поля.
Я обернулась на охранника – тот стоял, не шевелясь, и никакого интереса к нам не проявлял – и встала тоже. Подойдя к разметке, я взглянула еще раз на неизвестного посетителя и безразлично отметила, что ему повезло не только с красивым лицом, но и с ростом. Метр девяносто пять или около того – идеальный рост для мужчины старшей расы.
Как печально, что я сама не дотянула даже до метра восьмидесяти…
— Я хочу сохранить инкогнито; называйте меня «Доброжелателем», — сказал мужчина. — Предлагаю сделку: я помогу вам покинуть Хесс в течение полугода, если вы поможете мне.
Я усмехнулась.
— Знаю, о чем вы думаете, — улыбнувшись в ответ, произнес странный посетитель. — Уверяю, с моей стороны вам нечего опасаться, условия сделки кристально честны и просты. Поможете мне – я помогу вам. Это не проверка, не тест, а я не работаю здесь. Я изучил ваше личное дело, Кайетана, и могу с уверенностью сказать, что вытащить вас отсюда не составит для меня труда. Меня не интересует, виновны вы или нет, заслуженно здесь находитесь или нет. Оставлю вам самой разбираться со своей совестью. Все, что меня интересует – будете ли вы сотрудничать со мной.
