Наступила тишина. Дым от сгоревшего бронетранспортера затянул ущелье. Ни черта не видно. Ни своих, ни чужих. Но это касалось и боевиков. Если спецназ и пехота их не различали, то и они не могли прицелиться. У них тоже с боеприпасами не густо. Поэтому духи и прекратили огонь. Они не хотели извести весь свой боекомплект.
Уланов решил спуститься дальше по участку, за границу дымовой завесы. Для чего, он и сам толком не знал. Но майор встал, в открытую, даже не пригибаясь, прошел метров двести, выбрался на чистый воздух. Здесь, как и в начале, расщелина имела довольно широкое дно и пологие склоны, почему-то совершенно лишенные растительности. Это удивило Романа.
Он хотел связаться с заместителем, но станция вдруг взбунтовалась, издала какую-то странную мелодию. Майор с недоумением посмотрел на нее, положил в чехол, поправил автомат, сменил магазин.
Примерно метрах в десяти от него лежал большой валун, наверняка принесенный сюда водой. Во время дождей такие вот участки превращались в бурные реки.
Уланов дошел до валуна, услышал чье-то покашливание, прыгнул к камню и огляделся. Ветер уже снес дымовую завесу к верхней части серпантина, но ни БМП, ни машин за ними, ни даже сгоревшего бронетранспортера майор не увидел.
Вскоре кто-то кашлянул с обратной стороны валуна. Уланов медленно начал обходить его.
Боевик появился неожиданно, как и всегда. Но только странный какой-то, в цивильном костюме, при галстуке. В руке пистолет.
Он увидел майора, усмехнулся, сунул ствол в кобуру под пиджак, достал нож и заявил:
– Ну что, Улан, вот мы и встретились.
– Откуда ты знаешь меня? – спросил майор.
– А ты разве не помнишь?
– Что я должен помнить?
– Ташкент, прошлый год, ресторан, водочка под хорошую закуску, девочки. Мы потом к ним на хату поехали.
– Да кто ты, мать твою? – вскрикнул Уланов.
– Как кто? Я твоя смерть. Не смотри, что в мужском обличье. Я бываю разной. Хотела еще тогда в Ташкенте тебя забрать, но мне помешали эти самые барышни. Уж слишком активно ты кувыркался с одной из них. Решила подождать. Вот и дождалась.
В голове Уланова царил сплошной бардак. Он помнил Ташкент, ресторан, расположенный недалеко от бывшего штаба Туркестанского военного округа, где всегда было много женщин. Но это вот существо Роман видел впервые.
– Ты не помнишь главного, – проговорило оно и спросило: – Ты молитвы какие-нибудь знаешь?
– Знаю!
– Ну и молись.
Уланов сдвинул переводчик огня и нажал на спусковой крючок. Однако пули отчего-то отлетели всего на метр.
Перед Романом уже стояло не потустороннее существо в костюме и при галстуке. Это был самый натуральный боевик с пистолетом в руке. Он поднял его. Грянул выстрел. Резкая боль ударила в голову майора, в глазах его вспыхнул яркий огонь. Он почувствовал, что падает на землю.
Людмила не смогла удержать Уланова, соскользнувшего с постели, бросилась к нему. Он лежал на полу, обхватив голову руками.
– Господи, Рома, да что это с тобой?
– Уйди, сука, прибью, – выкрикнул майор так громко, что это наверняка слышали соседи.
– Спокойно, Рома. – Она похлопала его по щекам.
Он очнулся.
– Люда? А где этот… эта смерть и дух?
– Боже мой, милый! Опять сон.
– Сон?
Уланов огляделся. Он находился в спальне своей квартиры. Рядом любимая женщина, а он опять весь в поту.
– Сон. Да, так можно с ума сойти, – проговорил отставной майор, сел, прижался спиной к кровати.
Людмила присела рядом с ним и сказала:
