– Где она? – негромко спросил Майкл. – Где призрак?
Я медленно повернулся на месте, вглядываясь в тени, и покачал головой:
– Не знаю. Но нам лучше найти ее, и побыстрее. Все, что от нас требуется, – это найти одного призрака… если получится.
– И попытаться найти причину всех этих возмущений, – напомнил Майкл.
– Совершенно верно. Не знаю, как вы, а мне начинает надоедать каждую ночь гоняться по городу из конца в конец.
– Вам удалось ее рассмотреть?
– Не слишком, – поморщился я. На ней могли лежать какие-то заклятия или что-нибудь еще в этом роде, которые подсказали бы мне, что же, в конце концов, происходит. – Для этого мне необходимо хотя бы пару минут осмотреть ее, не подвергаясь при этом смертельной опасности.
– Да, конечно, если только она не убьет нас прежде, – согласился Майкл. – Однако время идет, а я ее нигде не вижу. Что нам делать?
– Мне неприятно это говорить, – вздохнул я, – но, боюсь, нам…
Я хотел было сказать: «…лучше разделиться», – но договорить мне не дали. Деревянная мостовая у нас под ногами взорвалась фонтаном острых щепок. Прикрывая глаза рукой, я покатился в одну сторону, а Майкл – в другую.
– Мои ангелочки! Мои, мои, МОИ! – взвизгнул голос, от которого полы моего плаща крыльями взметнулись вверх.
Я отнял руку от лица и увидел перед собой призрака – на этот раз вполне реального, во плоти, тянувшего к нам из-под мостовой свою единственную руку. Лицо Агаты было узким, костлявым, а волосы сбились бесформенной гривой, что плохо сочеталось с ее накрахмаленной, без пятнышка юбкой. Рука отсутствовала по плечо, и одежда в этом месте была перепачкана темной жидкостью.
Майкл с болезненным возгласом поднялся на ноги и замахнулся на нее Амораккиусом; по щеке его сочилась из пореза кровь. Дух отмахнулся от него единственной оставшейся рукой, как от докучливого насекомого, и Майкл тряпичной куклой отлетел в сторону и покатился по мостовой.
А потом, рыча и брызгая слюной, призрак обратил свой совершенно уже безумный взгляд на меня.
Я поднялся на ноги и выставил перед собой посох – сомнительную, скажем честно, защиту от призрака на его территории.
– Насколько я понимаю, Агата, время рассудительных диалогов прошло, не так ли?
– Мои малютки! – взвизгнул призрак. – Мои! Мои! Мои!!!
– Ну да, так я и думал, – вздохнул я, собрал волю и направил ее в посох. Светлая древесина засветилась янтарным светом, разлившимся передо мной этаким полукуполом.
Призрак взвизгнул еще громче и ринулся на меня. Я расставил ноги устойчивее и во всю силу легких выкрикнул: «Reflettum!»
Дух врезался в щит моего защитного поля с мощью накачанного стероидами самца носорога. Прежде мне доводилось останавливать таким щитом пули и кое-что похуже, но это в моем мире. Здесь, в Небывальщине, призрак Агаты пробил мой щит, который буквально взорвался от перегрузки, снова швырнув меня на землю.
Упершись обугленным посохом в землю, я со стоном поднялся. Окровавленные пальцы свело от усилия.
Агата стояла в нескольких шагах от меня, дрожа от ярости и, я надеялся, от контузии. На теле ее плясали, угасая один за другим, язычки пламени от моего лопнувшего щита. Я поднял свой жезл, но пальцы плохо слушались меня, и он упал на землю. Я нагнулся подобрать его, едва не упал и снова выпрямился; в глазах клубился красный туман и плавали яркие разноцветные круги.
Майкл обогнул оглушенного призрака и встал рядом со мной. На лице его обозначилось скорее беспокойство, чем страх.
