Это было, конечно, грубовато сказано, но в нашей суровой работе быстро привыкаешь к тому, что главное дело, а не условности. Все препятствия на пути к исполнению задания надо устранять быстро. Мореход Федя обиделся, ну и пусть, это ему только на пользу, не будет больше лезть не в свое дело. Тоже мне сваха Роза Сябитова в штанах из тюленьей кожи…
Я постаралась успокоить нервы и уставилась на берег. Из-за кустарников и деревьев выглядывали и провожали нас взглядом любопытные лисы, волки, росомахи. Последние два вида явно сетовали, что до нашего карбаса слишком далеко, не допрыгнуть.
– Когда этот лес закончится? – нервно глядя на них, проговорил агент 013.
– Смотри, какая-то странная лодка.
– Это не лодка, а льдина, – прищурившись, доложил кот.
– Не может быть… – Я обернулась к кормчему, чтобы утолить любопытство. – А что это, у вас и летом льдины приплывают?
– Зима-то нынче долгая была-от.
Можно подумать, она здесь короткая когда-нибудь бывает. Скоро стало видно, что льдина не одна. Их становилось все больше, а некоторые из них были даже крупнее нашего карбаса. Но кормчий оставался спокоен. Он лавировал между ними, как опытный серфингист, ни о чем особенно не парясь…
– Вон она! – вдруг вскричал командор, вскакивая на ноги и тыча пальцем куда-то за очередную льдину.
Через минуту мы все увидели далеко впереди какой-то карбас. А еще через пару поворотов-вывертов начала вырисовываться фигура, управлявшая судном. Подозрительно знакомая даже со спины.
– Посмотрите, там что-то еще, в воде!
В воде рядом с карбасом двигались какие-то зверьки, вплотную к корме. Они ныряли и выныривали, как будто подталкивая судно вперед, чтобы придать ему ускорение.
– Котики?!
Точно! Это были самые настоящие морские котики, и они действительно толкали носами карбас с кикиморой.
– Вот так-от диво дивное, наважденье-то дьявольско… – пробормотал кормчий Федор, истово крестясь.
– Вы о кикиморе или котиках? – спросила я.
– Плыть нам отсель надо, подале от богопротивного-от карбаса энтого, – заключил наш судоводитель, вместо ответа резко поворачивая руль.
– Стой! Не след-то доброму архангельцу нечистой-то силе зад-от показывать, – совершенно по-архангельски, без малейшего акцента возразил ему Алекс. – Нешто мы, три мужика-от девице азиацкой в храбрости-то уступим? Она, вона, и не боится, поди?!
– Да где ж три-то? – непонимающе огляделся кормчий.
– А котейко-от, что же, не в счет, что ль?
– И то верно! Ну тадысь бери-от весла-то, барин, нагоним-от их!
Мой муж без разговоров сел на весла, кормчий подналег на остальные два, повернул голову вправо, и тут…
– Берегись, морожена льдина-от идет! – предупреждающе закричал архангелец, и я с ужасом увидела трех котиков, толкающих прямо на нас здоровенный кусок серо-зеленого льда.
Раздался жуткий треск. Мы трое выпали в воду с левого борта. А кормчего вместе с карбасом, заваливающимся на бок, стало уносить к берегу.
– Надеюсь, он доберется, – вслух подумала я, загребая по-собачьи.
– Ты о нас лучше подумай, – захлебываясь, орал кот, пытаясь вскарабкаться мне на голову.
Я решительно стряхнула его, и в этот момент твердая рука командора уверенно вытянула меня на льдину. Прижавшись к надежному плечу мужа, я быстро отдышалась и пару минут с наслаждением смотрела, как морские котики играют в водное поло нашим Профессором. Течение Двины уносило кикимору все дальше в море. Кормчий изо всех сил пытался выровнять свое судно. И хотя ветер был на его стороне, не факт, что карбас не затонет у самого берега. Ну тут уж мы не виноваты, форс-мажор, так сказать. Плату за проезд он взял вперед, так что будем надеяться, что архангельские мореходы попадали и не в такие безвыходные переделки.
