– Много, пять лет я прожил тут до встречи с вами, – Васька с ухмылкой бросил взгляд на спящую в стороне Катю и снова повернулся к Косте, – И с Вами, сколько мы уже пытаемся выбраться?
– Года три примерно, последний пару лет я стал сбиваться со счёта, – грустно улыбнулся Костя, понимая безвыходность ситуации.
– Прекрати! – заметив отчаяние парня, строго сказал Васька, – выход должен быть, и мы его найдём.
– Вась, а почему ты сам не выбрался? Зачем столько лет тут жил? А самое главное, как тебя угораздило попасть сюда? – спросил Костя.
– Я был не самым сговорчивым ребёнком в детдоме. Воспиталка вечно бухтела, что им достался криминальный князёк. Она не знала, что я читал её мысли, – усмехнулся Васька. Марья Ивановна улыбалась директору и обнимала меня, потому что княжеские дети в детском доме огромная редкость. Хотя нет, вру, их там вообще не бывает, это мне так подвезло остаться без единого родственника. В общем, директор дорожил мной. Но только он уходил, мне тут же прилетал тяжёлый подзатыльник, – усмехнулся Васька, вспомнив свою детскую обиду, – Меня показывали на всех проверках и праздниках, будто я редкий зверёк в зоопарке. Так я и рос, пока не стал несносным подростком. Тогда-то я решил отомстить той старой грымзе, – Васька усмехнулся и взял длинную палку используя её как кочергу, он поправил угли.
– Грымзе? – переспросил Костя.
– Да, – усмехнулся Васька вспомнив Марь Ивановну, – Она всегда была недовольна всеми из-за того, что её жизнь не сложилась. Её мама, лелеяла доченьку и всегда говорила, что ей нет равных. С этой мыслью девочка росла, росла и выросла, превратившись в злую бабищу, обиженную на судьбу. Ведь она так и не нашла себе равного. Видимо поэтому и была недовольна всеми вокруг. А тут спустя все эти годы, она встречает дядю Пашу, он охранником к нам устроился, вдовец с двумя детьми. Не спорит, улыбается, да ещё и шуточно всегда говорил ей. Ох, Марь Ивановна, вам да с таким характером королевной надо было родиться. А та, иронию не поняла и решила, что это комплемент. А он Костян, классный мужик был. Добрый, всегда отзывчивый. Полукровкой был, мать его княгиня, а отец лесник, как их угораздило познакомиться непонятно. Так вот она дядю Пашу и приглядела. Пироги ему свои ужасные таскала, а он воспитанный ни разу не сказал, что их жрать невозможно. А ещё он детей своих приводил всегда брат с сестрой. Я думаю, он, поэтому и устроился в детский дом, чтобы детей одних дома не бросать, – Васька повернулся и протянул Косте кружку с горячим чаем.
– А эта эгоистка, детей не любила. Не то, чтобы его малышей, нет. Она всех детей считала обузой. Ей нужно было, чтобы с ней нянчились и ублажали, а тут какие-то дети внимания требуют. И как-то раз, я вошёл в учительскую, а она в своём столе документы какие-то пересматривала. Марь Ивановна спиной стояла и меня не видела. Тогда я и услышал её мысли. Она на самом деле хотела избавиться от его двух малышей от первого брака и женить на себе дядю Пашу. Я промолчал, а после наблюдал за ней каждый день. И вот когда он сделал ей предложение, а она открыла рот сказать «да», я рассказал дяде Паше всю правду о ней и детях.
– И он тебе поверил? – усомнился Костя.
– А я его детям документы, подписанные ею, на руки отдал, а они отцу вручили.
– Жуть, ты умеешь мстить… а что за документы? – переспросил Костя.
– Она глупая была и обратилась к продажным сотрудникам социальной службы. Договор у неё с ними был, что б после женитьбы дядю Пашу лишили права воспитывать детей.
