– С удовольствием, – ответил русоволосый поручик с тонко подстриженными усами, ожидая продолжения потехи. – Думаю, это будет презабавно.
– Куда же я без вас? – вздохнув, возразил штабс-капитан. – Вместе сидели за столом, вместе и уйдем.
Расплатившись с официантом, впятером спустились на набережную, где стояли экипажи.
– Ваш благородь, – крикнул лихач, заметив выходящих из ресторана офицеров. – Давайте сюда! С ветерком прокачу!
Варнаховский подошел к извозчику и критическим взором осмотрел лошадь.
– Что-то у тебя, голубчик, лошади в скверном состоянии. Давно ли ваксой копыта мазал?
– Обидеть хотите? – оскорбился возница. – Кажный выезд копытной мазью мажу. Понимание имею, каких господ возить приходится. Они ведь на дрянной лошади и не поедут, им все лучшее подавай! – Вытащив щетку на длинной ручке, протянул ее поручику. – Вы понюхайте, ваш бродь. Ежели несвежее, так оно и не пахло бы, а так за версту тянет.
– Чую, братец, чую… Мазал! – отстранился Леонид. – Ты бы мне в нос не совал свою щетку. Ладно, господа, поедем, – сказал он товарищам. – Это как раз то, что нам нужно.
Через пятнадцать минут выехали к Рождественскому переулку и остановились у небольшого особняка с низенькими окнами. Через тонкую ткань занавесок, подсвеченных желтым цветом, были видны нечеткие фигуры.
– Ты вот что, милейший, – обратился Варнаховский к кучеру. – Обождешь нас немного. Получишь трешницу.
– Ваш бродь, да за такие деньги… Э-эх!
– Где там у тебя, милок, щетка была с ваксой?
– Возьмите, ваш бродь, только пошто она вам?
– И ваксу еще.
– Пожалте.
– Ты, любезнейший, не переживай, найдем применение, – взял Варнаховский щетку с флакончиком ваксы. – Верну в полной сохранности.
– Да я не переживаю, просто как-то чудно!
Таясь в густой тени, офицеры приблизились к небольшому особняку, через приоткрытое окно слышался негромкий сдержанный разговор. Кто-то смеялся. Помолвка обещала закончиться семейным ужином. Гостиная была полна народу, и через небольшую щелку можно было рассмотреть собравшихся за большим столом мужчин, одетых в парадные фраки, и женщин в длинных вечерних платьях.
– Что-то я не вижу Маруси, – с волнением прошептал Салтыков, стоявший рядом.
– Ничего, отыщем, – пообещал Варнаховский, двинувшись вдоль фасада здания.
Приостановился Леонид около затемненного окна, в котором отчетливо просматривались две фигуры: одна мужская, высокая, с массивной коротко стриженной головой, и женская – росточка невысокого, но плотной крепенькой позитуры.
Мужчина по-свойски приобнял женщину, уверенно тискал ее за плечи, понемногу подталкивая к небольшой софе, стоявшей в самом углу комнаты. По его страстно-напряженному лицу было понятно, что на ближайший час относительно дамы у него имеются весьма приятные планы.
Девушка, теснимая кавалером, отступала крохотными неуверенными шажками. Борис, стоявший рядом, сдавленно застонал.
– Ах, вот оно как. Мне-то все поцелуйчики в ладонь доставались, а ему вот оно что…
Штабс-капитан, прильнув к окну, с интересом наблюдал за разворачивающимся спектаклем, позабыв о том, с какой именно целью заявился к особняку. Судя по всему, молодым людям предоставили некоторое время, чтобы они получше узнали друг друга. И по тому, как решительно атаковал мужчина, становилось ясно, что предоставленные минуты он решил использовать с максимальной полезностью.
– А франтик-то знает, что делает, – высказался штабс-капитан. – Смело орудует.
