Аризона на троих. Самый быстрый - страница 16



– Мысль глубокая, – ответил Генри, оглядывая открывающийся перед ними пейзаж. – Среди этих древних и грандиозных скал она приобретает особое звучание.

Но девушка не была склонна философствовать − решительно перевела на молодого человека пристальный взгляд.

– Вы покажете очки, компаньон?

Генри вынул из кармана кожаный футляр старинной работы, глянул на заходящее солнце.

– Вы должны знать – они действуют только при ярком солнечном свете. Сегодня уже может быть поздно.

Алисия взяла футляр, вынула из него лежащее поверх очков старинное украшение: три овальных камня бирюзы и коготь орла, скреплённые между собой металлическими кольцами.

– Что это?

Генри протянул руку, прося отдать ему безделушку.

– Старинный ацтекский амулет.

– Похоже на какое-то украшение. На подвеску. – Алисия вернула украшение. – И что? Приносит удачу?

– Скорее наоборот.

– Зачем же вы его носите с собой?

– Хочется прояснить кое-какие обстоятельства, связанные с этой вещью, но это не имеет отношения к сокровищам.

– Ещё одна тайна?

– Нет, не тайна, – Генри небрежно пошевелил пальцами. – Так… Дурацкая история.

Алисия не стала расспрашивать подробности, ей не терпелось взглянуть на карту. Она надела очки, но не успела развернуть карту, как едущий впереди Джед, обернулся в седле. Девушка порывисто сорвала с носа очки, делая невинные глаза.

– Здесь заночуем, – крикнул аризонец, останавливая коня у небольшого утёса.

В каменном углублении поблёскивала вода; агавы и юкка росли прямо из скальных расселин. За скалой простиралось оранжевое поле, сплошь поросшее калифорнийскими маками и негусто утыканное кактусами.

Спешившись, первым делом напились и напоили лошадей.

– Генри, расседлайте мою лошадь, – попросила Алисия. – А я займусь костром.

Услышав о том, что девушка собирается собственноручно заняться костром, Джед недоверчиво посмотрел на неё, но смолчал. Когда они вместе с Генри расседлали лошадей, у Алисии уже был сложен из камней очаг, в центре которого весело потрескивал огонь.

Джед кинул в песок у костра седельные сумки.

– Где научилась этому девушка из аристократического семейства? В Европе, в институте благородных девиц?

– Вы правы, образование я получила в Европе, но до отъезда туда я мало, чем отличалась от мальчишки. – Сидя на корточках, Алисия подбросила в костёр пучок сухих веток. – Отец часто отлучался из дома по делам, а мне как дочери хозяина в его отсутствие никто не мог перечить, и я делала всё, что мне нравится: ходила в штанах с чапсами, устраивала с ковбоями скачки на лошадях, ночевала в ковбойских лагерях. Мне ещё и четырнадцати не было, а я уже могла в два счёта заарканить бычка и спутать ему ноги.

Джед присел на корточки и, вынимая из седельных сумок закопчённый кофейник, котелок, жестяную кружку, с интересом поглядывал на девушку.

– Похоже, Европа сильно изменила вас.

– Костёр, как видите, я ещё не разучилась разжигать, – поправляя спадающую на лицо прядь волос, Алисия обернулась: – Генри, наберите воды.

Взяв кофейник и котелок, молодой человек спустился к источнику. На ходу непроизвольно оглянулся. Ему явно не хотелось оставлять девушку один на один с этим аризонцем. Да – грубиян! Сухарь! Невежда! Но кто поймёт этих женщин? Они непредсказуемы в своих симпатиях. Чем больше Генри узнавал их, тем меньше понимал, чего они хотят. А аризонец, – несмотря на грубость манер, – внешне привлекателен, смел, уверен в себе.