знает и ведает, да только творит не во благо Волкову. Кто будет из чистых побуждений дарить незнакомцу золото? В нем весу грамм двадцать! О-о-о-очень уж мутная история выходит. Оберег, может, и не оберег вовсе? И сны эти…
Волков метался в кровати, прокручивая в голове последние диалоги с Мастером. Тот сулил скорую встречу, обещал вытащить Волкова на новый уровень существования. Говорил, что карты надо оживить. Что за карты? Какие карты?! За окном послышался звук подъезжающей машины. Волков напряг слух, аж уши подтянулись. Сигнал заднего хода – паркуется у дома, у крыльца. «Вжух» самооткрывающейся двери. Шаги… Доставку он не заказывал, гостей не ждет…
– Эй, кто там?
В квартире Лады Миртовой пахло летом. Знойным, городским, наглым летом. Раскрытые шторы давали свободу прямым солнечным лучам, которые хозяйничали в комнате, разрисовывали стены полосами света, закручивали танец пылинок в воздухе, нагревали пространство не по-весеннему, а опережая время.
– А кот где? – спросил Алексей у Вероники, стоявшей в проеме двери.
Хотел быть дружелюбным, но от волнения получилось грубовато. Кофе он так и не купил – струсил, что она неправильно поймет, а теперь в ее присутствии хотел быть понятым именно так… как считал неправильным. Девушка ему нравилась.
– Я его к себе забрала.
Вероника скрестила руки на груди и нахмурилась. В этот раз она была в легком тренировочном костюме: легинсы, топ в обтяжку и майка оверсайз поверх топа. Волосы каким-то невероятным образом собраны и закреплены в пучок на макушке. И все равно хороша. Алексей покосился на выпирающие косточки таза, обтянутые нежно-лиловым трикотажем легинсов. Да, красивая, хотя и странная.
Квартира была однокомнатной, так что осмотр много времени не занял. Алексей пробежался по шкафам и полкам. Паспорта (и российский, и заграничный) нашел сразу. Это подтверждало версию, что не сама она уехала. Чемодан на антресолях, одежда в беспорядке раскидана по кровати и в шкафу. Косметика разложена на столике рядом с компьютером. На кухне засохшая булочка, в мойке грязная чашка, в холодильнике кастрюля борща.
Нет, очевидно, что девушка никуда не уезжала. Собиралась куда-то – да, но ненадолго, планировала вернуться в тот же день.
– Я ничего не трогала, кроме кота, – словно отвечая на его мысли, произнесла Вероника. – Ни посуду, ни продукты не убирала. Вдруг… ну… отпечатки нужны будут. Или можно прибрать? Родители скоро приедут, вы им позвонили, и они в панике сюда несутся. Будут к вечеру.
– Да… да-да, можно убрать. Следов борьбы нет, чашка в мойке одна, не похоже, что она принимала здесь гостя. Скорее всего, ушла из дома на встречу с кем-то. В понедельник, двадцать второго, в университете она не появлялась. Когда вы видели ее в последний раз?
– В субботу вечером, она занесла мне свежие булочки. Она всегда покупает по дороге домой на двоих, даже если я не прошу.
– Что-то говорила о своих планах?
– М-м-м, да вроде бы ничего особенного. Сказала, что перевод взяла какой-то сложный в работу, что все выходные из-за этого Маффину под хвост. – Вероника улыбнулась, приоткрыв выпирающие из ряда белых зубов клыки. – Да, так и сказала: Маффину под хвост. Маффин – это кот ее, зовут его так.
– Понятно… значит, что-то случилось в период с вечера субботы до утра понедельника.
– С утра воскресенья до обеда воскресенья, – поправила его Вероника.
