Вообще страшно видеть, что голод может делать с людьми.
Однажды после обеда дежурный по роте вызвал меня и говорит:
– Иди на КПП-1 в комнату для посетителей, к тебе кто-то приехал.
– Кто ко мне мог приехать?
– Откуда я могу знать? Иди и узнаешь! – возмущаясь, сказал сержант.
Я побежал сразу на КПП-1. Смотрю – возле комнаты для посетителей стоит мой друг Димон, который жил в Москве. Мы с ним сели на лавочку и около часа разговаривали. Потом пришел сержант и говорит:
– Пойдем в роту, тебя уже командир роты с «собаками» ищет?
Я стал с Димкой прощаться, а он вручил мне полную сумку «халявы». Рядом стояла «разведка», которая у всех все лучшее забирала себе. Разведрота была самая сильная и мускулистая, ведь туда набирают не простых людей, а со спортивными разрядами и готовят с большими физическими нагрузками, чтобы были еще сильнее. Вот поэтому их все боялись.
Я растерялся, не зная, что делать. Сержант из моей роты подошел к нам и шепнул, чтобы мой друг прошел за забором дальше и передал сумку возле КПП-2. Там «разведки» не было.
Димка так и сделал. Не доходя до КПП-2, он заметил этого сержанта, который там уже его ждал. Мой друг подошел к забору и начал быстро передавать сумку. Она зацепилась за штыри, которые торчали вдоль всего забора. А на дне сумки лежали орехи, большая часть которых высыпалась. Однако все ценное и вкусное сохранилось, и как хорошо, что «разведке» ничего не досталось.
С – самым
Л – лучшим
У – уроком
Ж – жизни
Б – была
А – армия
После этого старослужащие и я пошли в каптерку и там одним махом «заточили»7 все, что передали для меня. Это был самый вкусный и долгожданный ужин.
Все, что смог, я распихал в карманы и передал всей роте, то есть тем, кого не было за этим шикарным столом. А кому не досталось, в обиде не остались, потому что все понимают – это армия.
На утреннем осмотре применялся строй в две шеренги. Отступив друг от друга, мы стояли лицом к лицу. Между нами ходили замкомвзвода и всматривались в нас, цело и чисто ли: обмундирование, бляха на поясе, сапоги, обрезаны ли ногти… Обязательно проверяют «подшиву», наличие «кантика» (то есть затылок не должен был быть обросшим, и для этого выводили бритвой нижний срез волос на затылке в ровную линию), бритья и длину волос, наличие иголок и ниток в шапке или в кепке (в зависимости от времени года). Могли в любой момент, в основном перед отбоем, провести телесный осмотр – на наличие синяков, побоев, а если таковые были, то офицеры ведут долгий разговор с потерпевшим солдатом. Это составляет целый институт армейской этики.
Если не будет у тебя на кителе чистой «подшивы», то на построении обрывают грязную и заставляют жевать, но так делают только старослужащие. А вечером придется подшивать весь свой взвод. И самое легкое наказание – подшить за пять минут, но если не успел, то отрывают – и ты все делаешь заново. Конечно, если нет навыка, задание будет не из легких.
Воротнички подшивают не только солдаты-сержанты и старшины срочной службы, но и офицеры. Они ведь знают, что это нужно обязательно делать, чтобы ворот кителя, который редко стирается, не натирал шею, а то могут образоваться фурункулы.
Здесь существует небольшая проблема. Не всегда дают новые «подшивы», приходится каждый вечер стирать, гладить, аккуратно складывать под размер воротничка и пришивать белыми нитками на старое место. Делать это надо таким образом, чтобы она выступала над воротником на полтора-два миллиметра. Вообще уставной подворотничок («подшива») представляет собой двойную полоску белой ткани шириной полтора-два сантиметра. Но со временем «подшивы» темнеют, а это ни сержанты, ни офицеры не одобряют, а каптерщик не всегда выдает нужное, вот и приходится «рожать» (искать).
