– Отстань, слышишь? – нервно вскрикивал он. – Не хочу больше боли! Верни мне любимую! Пусть она не любит меня, пусть изменяет. Но пусть будет рядом! Всегда! Слышишь, господи, всегда! Верни мне ее!
– Пусть все остается, как есть. Ты потом спасибо мне скажешь.
– Не скажу!
Алексей остановился и начал лихорадочно грызть ногти. Потом подбежал к фигуре и замер напротив.
– Я – не твой личный раб! Замолчи! – закричал он.
Потом плюхнулся на кровать и заткнул пальцы ушами, продолжая быстро говорить:
– Я еще раз умру! Первый раз не вышло, так умру во второй и уже наверняка.
Фигура встала и приблизилась к нему. Голос спокойно произнес:
– Еще раз: жизнь и смерть – одно целое. Зачем спешить переходить из одного состояния в другое? Всему – свое время.
Но Алексей замотал головой, продолжая зажимать уши.
– Не слышу я тебя… бла-бла-бла…. И не говори ничего! Я люблю ее, и она меня любила. И это была моя единственная радость. Что ты можешь в этом понимать? В простом земном счастье? Это и была моя гармония. Понимаешь, в чем фишка? Не твоя, и не вселенной, а моя! Только моя личная гармония!
– Ответь мне на один вопрос…
Голос на мгновение замолчал. Алексей опустил руки и поднял голову.
– Почему же тогда она перестала тебе звонить, к тебе приходить и просто исчезла из твоей жизни?
– Да, почему? – оживился он. – Тебе-то лучше знать. Ты же у нас – всевидяще око.
– Но я же тебе все показал. Повторить?
– Нет! – испуганно ответил Алексей, тут же опуская голову.
Из его глаз потекли слезы.
– Очень много в мире зла. А для тебя зло – твоя любимая, – продолжил голос.
– Да мне-то что?! – всхлипнув, закричал Алексей. – Лишь бы была рядом! Это ты знаешь, что она для меня зло. Но я-то нет! Так дай мне возможность самому разлюбить, разочароваться, понять суть моей любимой. Пусть я сам отрежу, когда пойму, что ты прав. Дай мне возможность выбора. Сделай это ради меня! Пусть твоя музыка подождет. Останови пока процесс.
– Ты просишь практически того, что даже я вряд ли смогу исполнить, – задумчиво произнес голос. – Все во вселенной устроено по жестким законам. Если я нарушу хотя бы один из них, то воцарится хаос, и пострадаю я, а значит, и весь мир. Это круг.
– И что?! – заорал Алексей, вскочив с кровати. – Ты можешь все! Так переверни ради меня, простого смертного, вселенную! Сделай из круга квадрат что ли! Хотя бы на время. Что такое отрезок времени моей жизни по сравнению с вечностью? Всего лишь точка! Сделай это ради меня! И верни ее! Дай мне ее! Дай! Дай!!!
Алексей упал на пол и забился в судорогах, продолжая что-то выкрикивать.
Вбежали санитары, за ними врач. Его быстро скрутили и ввели лекарство. Через несколько минут, бледный и расслабленный, Алексей лежал на кровати, провалившись в глубокий полуобморочный сон. Санитары, подождав немного и видя, что он неподвижен, вышли, тихо притворив за собой дверь…
…Через два месяца, когда его состояние значительно улучшилось и стабилизировалось, Алексея выписали из клиники. Погода стояла холодная, но чудесная. Яркое мартовское солнце заливало землю золотым сиянием. Когда Алексей вышел на свет божий, его глаза невольно прищурились, но бледные губы улыбались.
И тут он, обмирая в душе, увидел, что у ворот клиники стоит она, его любимая, и держит в руках белые тюльпаны, его любимые цветы. Алексей бросился к ней, смешно разъезжаясь ногами на подтаявшем скользком снегу. Обняв дрожащими руками, уткнулся носом в ее пушистые волосы.
