Аромат зеленого яблока - страница 2

Дима с Сергеем были рядом, но тоже какие-то безучастные. Но главное – они были безучастные к ней, Маше! Ходили, слушали краем уха, тихо переговариваясь о чем-то между собой. Маша была слегка задета таким невниманием к себе со стороны Димы: разве не целовались они битый час вчера вечером на диванчике?

Маша даже подумала, уж не разонравилась ли она ему сейчас, при дневном свете? Если так, то продолжения знакомства, вероятно, не будет. Только однажды она поймала на себе пристальный Димин взгляд; встретившись с Машей глазами, он улыбнулся ей, и глаза его потеплели.

Экскурсоводша всё пела о прелестях чудесного острова, а Маша изредка делала снимки прихваченным с собой фотоаппаратом «Смена». Вдруг она спиной почувствовала, как к ней сзади приблизился Дима. Это мог быть только он, и Маша, не видя, его именно почувствовала. Для нее это было необычно. Дима встал почти вплотную к ней и молча стоял так некоторое время. Маша ощутила смутное желание прижаться к нему, ей захотелось, чтобы он обнял ее, чтобы…

«Какой он… нежный, – с тайной радостью и удивлением подумала Маша. – Какой он… милый».

И она поняла, что у них всё не только не кончилось, а лишь начинается.

Экскурсия была окончена. Дамочка прощебетала прощание, пожелав всем хорошего отдыха и новых впечатлений. До обеда оставалось время, и пассажиры разбредались кто куда. Машины подружки, сделав правильный вывод, что ее больше тянет к этому хорошенькому блондинчику, чем к ним, деликатно удалились. Маша с Димой и Сергеем остались втроем.

– Погуляем? – предложил инициативный Сергей.

Остров был прекрасен. Порой он открывался такими видами, что у ребят перехватывало дыхание. Маша только успевала щелкать фотоаппаратом. Часто она наводила объектив на Диму. Вот он на фоне ущелья, вот сидит на каменном утесе, вот он у живописного дерева, чудом выросшего на голой скале.

Вдруг они набрели на одинокое бревенчатое строение и стали его исследовать. Строение было полуразрушенным, без дверей, покрытое кое-где мхом. Сгнившее крыльцо вело в черноту.

– Наверное, это монашеский скит, – предположил Сергей.

– И здесь жил монах-отшельник? – изумилась Маша.

Зайти внутрь, в черноту, никто не решился. Только постояли на пороге, заглядывая в дверной проем – оттуда тянуло прохладой, сыростью и нечистотами.

– Серый, щелкни-ка нас здесь, – Диме захотелось сфотографироваться с Машей на пороге скита.

Маша протянула Сергею фотоаппарат, показав, где нужно нажать. Они с Димой встали в дверном проеме, и Дима приобнял Машу за плечи. Ее снова охватило ответное желание прижаться к нему.

Только теперь, часто подавая Маше руку, помогая ей взбираться на скалы и заглядывая в лицо, Дима рассмотрел, наконец, особенность ее глаз – чего никак не мог видеть вчера вечером: небольшие сегменты Машиных карих зрачков были светло-бежевыми, – словно художник, заканчивая портрет, поставил кистью мазки, чтобы портрет «смотрел». С первого раза разглядеть эти блики было почти невозможно, только казалось удивительно живым лицо. Дима, поймав эти блики в глазах Маши, стал с еще большим вниманием и интересом на нее смотреть, что не осталось незамеченным для Маши. Она чувствовала, что нравится ему.

Иногда Дима с Сергеем отходили в сторонку покурить. Машу это тоже приятно изумляло: ее знакомые «заводские» закуривали, даже не спросив разрешения, или спрашивали для проформы, где ответ не подразумевался. Возвращался Дима с этих коротких перекуров не прокуренный, а почему-то с удивительным и приятным ароматом незрелого яблока. И этот Димин аромат, и его манеры, и сам Дима откликались в Машиной душе тихой радостью.