– Тебе же известно, как я называю такие наряды… – изогнул бровь.
Промолчала в ответ.
И когда-то Марат настоял на смене гардероба, исключив обтягивающие вещи, короткие юбки, брюки и прочее, что хоть как-то подчёркивает фигуру или оставляет открытые участки тела. По принципу: жена должна быть красивой только для мужа, принадлежит своему мужчине.
«Хм… жена только для мужа, значит… а сам, не стесняясь, изменяет…» – ни капли уважения.
Ненавижу…
– Такие наряды я называю: «уже мечтаю раздеть», – склонившись к моему уху, добавил: – И трахнуть. Прямо сейчас…
– Нет! – дёрнулась в попытке оттолкнуть, но он лишь сильнее сдавил мне горло. Дыхание перехватило в удушающем приступе.
– Тебя заводит мысль: заняться сексом, когда дверь открыта? Нас могут услышать и даже увидеть… Хочешь, чтобы за тобой наблюдали? Хочешь попробовать что-нибудь новенькое? Давай позовём зрителей? Развлечём народ, а то на твоих мероприятиях уныло и скучно до тошноты.
«Совсем чокнулся!».
– Отпусти, прошу… – полгода не трогал – чему была рада, а тут вдруг в штанах зачесалось. Мало ему любовниц? Противно находиться с ним после всех его похождений и периодического насилия.
Марат задрал подол моего платья и быстро засунул руку в трусики:
– М-м-м… как там влажно, горячо…
«К нему это не имеет никакого отношения, не стоит приписывать себе чужих заслуг» – другой мужчина разбудил во мне женщину, вызвал бурю эмоций и ощущений – возбуждение, страсть, жгучее желание отдаться ему. Конечно, моё тело откликнулось на простую ласку, когда Богдан нагло и напористо поцеловал, сама не ожидала такой реакции. Я была близка к тому, чтобы поступиться своими принципами, позабыв обо всём.
– Не надо… – сжала бёдра, – нет настроения.
– Отказываешь законному мужу?! – закричал он. – Ты же знаешь, как люблю тебя! – схватив за плечи, тряхнул несколько раз.
Голова закружилась от резких движений.
– Не любишь, хоть перед самим собой будь честен, я давно стала привычкой, тебе просто удобно жить со мной, – осмелилась озвучить правду.
Марат отпустил меня. Взгляд злющий-презлющий… не сложно догадаться, что у него на уме…
Поэтому зажмурилась, приготовившись к худшему.
– Сучка… – ударил по лицу наотмашь.
И я полетела на пол. При падении, в глазах потемнело на доли секунд.
«В данных обстоятельствах, уж лучше это, чем изнасилует… его близость отвращает больше…» – я прижала ладонь к щеке, кожа адски горит – и точно останется здоровенный синяк.
Вставать не спешу. Жду, когда муж уйдёт.
Он присел на корточки возле меня. Намотал мои волосы на руку и, потянув вверх, заставил посмотреть в глаза:
– Сворачивай это глупое представление с благотворительностью, – произнёс с пренебрежением. – Дома продолжим. Даю тебе час, чтобы тут закончить и вернуться. Если не приедешь в течение этого времени – пеняй на себя. И готовь объяснения, очень хочу послушать: почему без разрешения пошла на свадьбу, да и зачем…
«Не сомневалась, что ему станет всё известно, но наивно рассчитывала на что-то…» – не пронесло.
Марат покинул кабинет, наконец.
А я вдохнула полной грудью. И разревелась…
«Когда случилось так, что муж изменился до неузнаваемости… и по каким причинам… Как я вляпалась в это дерьмо?!» – впрочем, если вспомнить… Была неопытной восемнадцатилетней девчонкой, смотрела на мир сквозь «розовые очки», ничего не замечала.
Правильно говорят психологи: патологические садисты умеют красиво ухаживать, производить приятное впечатление, и не сразу проявляют свою истинную натуру, а разрывать такие отношения надо при первых подозрительных «звоночках», пока не засосало глубже.
