– Тактильные ощущения практически никогда не передаются во сне, ведь головной мозг в это время не исполняет функцию анализа тактильных рецепторов. – объясняла Елизавета – В противном случае, мы не могли бы даже заснуть, продолжая ощущать воздействия на тактильные анализаторы. Во сне, анализаторная система работает по принципу охранной системы. Мы долго можем не чувствовать каких либо воздействий, пока степень воздействий не становится травматичной. Вот тогда наш мозг пробуждает нас, чтобы мы могли устранить опасное воздействие.
– Я правильно понимаю, – решил уточнить Риз – что когда я периодически , во время сна, закидываю руку за голову так, что нарушается кровоснабжение тканей руки, и долго время, я продолжаю спать, не чувствуя неудобств, пока в определённый момент, я как бы по щелчку просыпаюсь, чтобы восстановить нормальное положение части тела – руки, и восстановить кровоснабжение?
– Ну да. – улыбнулась Елизавета – всё верно. Просто та ишемия тканей, из-за длительного отсутствия достаточного кровоснабжения, которая уже угрожает повреждением мышечных и других тканей, является опасным состоянием, и наша нервная система автоматически прерывает сон, чтобы мы могли устранить угрозу. А вот тот, кто засыпает сильно пьяным, сильно рискует, поскольку алкоголь угнетает нервную систему, и экстренного пробуждения может и не произойти. Знаешь, часто так бывает, что сильно выпивший человек мог заснуть лицом в подушку, и задохнуться под весом собственного тела.
– Ясно, – продолжал Риз – пусть будет так. В том месте, находится лес, хвойный, деревья высокие, покрытые снегом. Я хорошо помню и такой момент, что если смотреть на их вершины, то можно видеть, как они раскачиваются, словно от ветра. Но в то же самое время, никакого ветра не ощущается. Ладно. Этот лес, он словно расступается и между ним находится озеро. Оно уже покрыто льдом, но очевидно лёд тонкий, недавно сформировавшийся. Поверхность льда скрыта снегом.
– А есть там что-то на противоположном береге? – спросила вдруг Елизавета – Может быть что-то такое, что ты можешь видеть, и ощущаешь желание, стремление туда добраться.
– Нет, нет, ничего подобного там нет. – поспешил ответить Риз, чтобы женщина не ушла в неверном направлении – Противоположный берег вообще плохо виден, но не потому что он далеко. Просто, если в его направление смотреть, то ты словно понимаешь, что берег там, но не видишь его. Это довольно странно, и касается не только берега, но и многих других объектов. Раз за разом, когда я видел это место, объекты и сам берег становились более чёткими. Я даже подобрал наиболее подходящий термин – детализация.
Елизавета ничего не ответила, лишь озадачено посмотрела на Риза.
– Ну, это процесс прорисовки мелких деталей. Особенно актуально для компьютерной графики, когда программа задаёт определённые значения, таким образом, чтобы изображение объектов последовательно проявлялось, по мере приближения к ним камеры. Здесь, по ощущениям, во многом точно также.
– Словно кто-то дорисовывает пространство. – Елизавета закончила идею Риза, подобрав настолько точное описание явления, что молодой человек сам поразился этому.
– Да, именно так. Думаю это можно как раз так и описать.
– Хорошо, – Елизавета похоже предпочла не задерживаться на этом своём предположении – а что там, в противоположном направлении от озера?
