Местные сплетни – я их как мог поддерживал – уверяют, что я семнадцатилетним сопляком, маленькой портовой крысой выиграл этот корабль в карты. Вранье, но на пользу моей репутации.
На самом деле я его купил, добавив к наследству после бездетного дядюшки солидную банковскую закладную, – до сих пор выплачиваю ее помесячно. За десять обычных и тыщонку световых лет я так заигрался в Счастливчика Джонни Шульца, что порой забываю, где правда, а где выдумка.
Я подтянулся по трапу, пролез в люк и оказался в рубке. Главный экран покрыт серым туманом наружного вида. На втором экране, поменьше, выведен компьютерный интерфейс «Люси» – озорная, с блестящими глазами девчонка, волосы цвета звездного света. Я бросил кожанку на спинку капитанского кресла и пристегнулся к нему, прежде вытерев о штанину измазанные кровью пальцы.
– Что нам известно?
– Мало, – ответил Вито. – Корабль ничего не видел.
Я обернулся к «Люси»:
– Ничего?
Девочка на экране поджала виртуальные губки.
– Показания датчиков без изменений, дорогуша.
За все эти годы я так и не привык, что малявка обращается ко мне, как старая бабуля. Но ее аватара была заморожена с момента подключения корабля, а разум, пока она десятилетиями таскала грузы по Общности, не переставал стареть.
– Что, никаких изменений температуры, массы и прочего?
– Обычный гипер, как всегда.
Я осторожно пошевелил онемевшим плечом.
– Вито?
Пилот нахмурился. Он, похоже, был не в себе.
– Нас что-то ударило.
– А ты не видел что?
– Оно заходило не с носа, – ответил Вито; над его губой, как бриллиантики, блестели капельки пота. – И корабль не видел…
– Ты уверен, что это был удар? А не взрывная декомпрессия, к примеру?
Мне пришло в голову, не рвануло ли что внутри, устроив нам пробоину в корпусе.
– Дорогуша, – вмешалась Люси, – все внутренние отсеки показывают нормальное давление. При этом я регистрирую серьезные повреждения обшивки правого борта. То, что нас ударило, определенно появилось извне.
Значит, несчастный случай, неисправность или диверсия исключаются.
Вито нервно утер губы.
– Пираты?
– В гипере? – Я покачал головой. – Не бывает. В гипере чужой корабль не отследишь. К тому же, окажись он здесь, «Люси» бы его увидела.
– Тогда что нас стукнуло? – спросил пилот, и мне показалось, он сейчас сорвется в истерическое хихиканье. – Гиперпространственное чудовище?
– Не дури.
Человеческий мозг запрограммирован эволюцией на высматривание таящихся в зарослях хищников, а столкнувшись с бесконечной пустотой высших измерений, склонен рисовать себе несуществующие картины и угрозы. Те, кто долго всматривается в колыхание здешних туманов, порой видят боковым зрением тени и воображают странных, небывалых зверей, снующих возле корабля, как волки вокруг костра.
Вито нервно хмыкнул:
– А что еще, шеф? Булыжник? Или кто-то выкинул из люка пустую бутылку?
– Это вряд ли.
Чтобы удержаться в гипере, нужны работающие двигатели. Отключи их – и мигом вывалишься в нормальное обыденное пространство. Так что шанс наткнуться здесь на случайный космический мусор бесконечно мал.
Я вывел на экран показания наружных камер, но и на них увидел только обычную колыхающуюся пустоту.
– У тебя на датчиках ничего? – обратился я к «Люси».
– Ничегошеньки, дорогуша.
– Хм…
Кося одним глазом на наружные экраны, я связался с помещениями команды. Ответила Рили Эддисон. В двадцать пять лет – длинные каштановые волосы и золотая серьга в правой брови – она была судовым суперкарго, заведовала погрузкой и разгрузкой, а также корабельными кладовыми.
